Андрей Миколайчук - Приставы богов

Но все в прошлом, он сам выбрал свой путь и сам ступил на него. Обратной дороги нет. К старику он вернется только, чтобы отмстить за пережитый стыд.

Неожиданно серый хищник радостно промчался мимо, он танцевал какой-то странный танец, двигаясь по кругу то галопом, то легкой рысью. Зуав успокоил ветер и тут же придумал ему имя. — Хио.

— Теперь ты будешь Хио.

Ветер бешено раскрутил флюгер, давая понять, что имя ему пришлось по душе.

Дорога и тяжелые обстоятельства, порядком утомили, но Зуав не хотел даже думать об отдыхе.

Второе правило гласило: «ты даешь времени размер и обстоятельствам причину».

Идти он мог вечно, в абсолютной безопасности, так как не нарушал ничьи границы своей целью.

Это было запутанное правило.

Целям, в правилах, уделялось наибольшее внимание.

Теперь Зуава не волновали ни голод, ни жажда. Есть и пить он мог только в свое удовольствие.

Он был самым могущественным и величественным в своем маленьком кругу. Ветер и флюгер, номинально считалась слугами.

Только подумать — собственный ветер, который обдувает, может перенести куда угодно, в общем выполнить любую работу.

Зуав согласился на бесполезные советы и правила, так как за полезные цена была велика и ужасна, по своей мерзости.

Старик сразу предупредил, что Зуав не сможет вернуться домой, он мог идти вперед или остаться, и жить со стариком — это, кстати, и есть цена за полезные советы. Их полезность заключалась в том, что рано или поздно Зуав все равно придет на вершину, но по дороге потеряет всю свою красоту, а старик любил только красивое.

«На этой вершине нет места двум старикам, а другой вершины нет» — Зуав, борясь с тошнотой, еще раз повторил про себя его прощальные слова.

По условиям он получил: ветер, одежду, посох и множество иных вещей, не имеющих названия. Все это размещалось в карманах явных, потайных и котомке на плече.

Одежду он выбрал подходящую под обстоятельства. Он почему-то решил, что начинать надо во времена, когда боги ходили между людьми.

Волк не успокаивался.

Странно, обыкновенное животное, а столько сил и настроения, — подумал Зуав.

Теперь хищник не просто танцевал, а еще и жонглировал разными частями тела. Если не принимать во внимание, что это останки людей, то получалось у него великолепно.

Зуав почувствовал, что волк старается ему понравиться.

— Бедный зверь, одиноко, наверное, жить между трупами.

Зуаву хотелось с кем-то посоветоваться, но он был совсем один. Таковы правила. Он мог, конечно, приобрести последователей или нанять слуг, но только обозначив цель.

После достижения цели все используемые активы переходили старику, в обмен на право выбрать новую цель.

Это правило было абсолютно непонятным. На пустой вершине Зуав никого не заметил, кроме них двоих. Где старик хранил свои активы и зачем?

Хио обдувал теплом, как кондиционер — монотонно и беззвучно. Посох держал равновесие и создавал приятную тяжесть в руке. На древке зажигались и гасли руны, как лампочки на табло доисторического компьютера.

Зуав решил, что пора принимать цель.

Их было десять, и каждая имела множество подпунктов.

Единственное, что объединяло цели — это символичность и абсолютная бесполезность.

Каждая цель имела свой временной период, он добровольно мог ее выбрать и триумфально достигнуть.

Правила не предполагали никакого провала. Становясь богом, Зуав был обречен побеждать, если только не сразится с равным себе богом, или не попадет в лапы Сатаны.

Цель являлась причиной. При этом не существовало никакой последовательности, а единственные последствия — это старость. Так объяснял старик.

Волк Зуаву очень-очень нравился.

Он покопался и обнаружил цель, к которой подходило это великолепное существо.

Волк, почувствовав, что его усилия приносят плоды, бешено завертел хвостом, высунул язык и весело захрюкал.

Цель гласила: — «Убью колдуна и скормлю его печень волку!»

Зуав торжественно и четко прошептал все слова обещания ее достичь.

Ударила молния, прогремел гром. Круг распался и должен был восстановится только после достижения провозглашенной цели.

Ощущение были такие себе. Это не похоже на первый секс — подумал Зуав.

Дело было сделано. Он заключил Хио во флюгер и спрятал за пазуху.

Волк от счастья потерял ум и чуть не отгрыз ему ногу. Это было мило. Зуав погладил зверя по загривку, обнаружив там мягкую и удивительно чистую шерсть.

Его сердце наполнилось нежностью.