Андрей Миколайчук - Приставы богов

Проходя мимо плаката, Ам-вах подумал о взъерошенном шалопае, который называл себя «Аангел в собственном раю».

— Вот молодчина, ни детей, ни чертей, занимается любимым интересным делом, а тут мечешься, как крот в норе, света белого не видишь. Талант есть талант.

Ам-вах чуточку завидовал «Ангелу», но белой безобидной завистью. Вообще испытывать какие-то не хорошие чувства к Ангелу было просто невозможно.

Его коммуникабельность вошла в поговорки, не было ни одного бога, который отказал «Ангелу» в гостеприимстве, мало того, его наперегонки приглашают, ибо где побывал «Ангел», еще как минимум тысячелетие длиться веселье.

Внезапно прогремел гром и сноп молний пронзил ленивый вечерний воздух.

Сработала сигнализация, рядом находился безземельный бог.

Ам-вах поправил блестящие одежды и облокотившись на огромный золотой посох, своими близорукими глазами внимательно осмотрелся.

В принципе он готовился к скандалу, но думы о Гиее и прочие хорошие воспоминания, его прилично расслабили по дороге.

В метрах десяти, развалившись прямо на земле, сидел безземельный бог.

— Необходимо произвести впечатление до того, как этот нахал начнет надо мной насмехаться, или еще хуже будет пытаться понравиться, — подумал Ам-вах.

По известным причинам, он опасался наглых и хитрых богов. Его бесконечное множество раз дурили и унижали, и именно из-за этого у Ам-ваха полностью отсутствовала личная жизнь.

Сами понимаете института психоанализа, для богов не предусмотрено, по причине невозможности изменить уникальное развитие отдельного творца, а если говорить проще, не было элементарной формы расчетов, то есть рынка товаров и услуг среди богов.

Так что со всеми психологическими проблемами приходилось справляться самостоятельно.

С приветствиями дела обстояли еще хуже. Существовала некоторая мода на демонстрацию силы, но она обычно практиковалась в собственном круге, вне его показать что-либо исключительное не представлялось никакой возможности.

***

Внезапно, за спиной прогремел страшный гром, Зуав от неожиданности пукнул.

В другое время эта реакция показалась бы ему нормальной, но сейчас, не испытывая ни голода, ни жажды, обнаружить в себе желудок, было удивительно.

Прямо за спиной, растопырив ноги стоял бог, никого другого встретить здесь Зуав не ожидал.

— Одет стандартно, незатейливо, никакой фантазии, — это была первая мысль.

Вставая, он на ходу лихорадочно планировал свои дальнейшие действия.

Скопировав позу оппонента, Зуав облокотился на посох, предварительно сделав его золотым.

Зверь и стихия удрученно молчали, ощущая свое бессилие в данной ситуации, но Зуав все-таки чувствовал их немую поддержку и готовность следовать за ним до конца, эта самоотверженность и верность придала ему силы.

— Много золота, тяжелой ткани и меха — лоха видно из далека.

Это была его вторая мысль.

Правда, сам Ам-вах Зуаву понравился, в нем было что-то простое, родное и знакомое.

Прищуренные, близорукие глаза и немного красноватое лицо борода белая, но не седая.

Осанка, одежда и поза просто криком кричали: «Наш хозяин не уверен в себе!».

Почему-то Зуаву показалось, что если он молча постоит минутку другую, то Ам-вах аккуратненько, украдкой, обойдет его и стремглав кинется в туман своего мира.

Пауза затянулась, чтобы не усугублять и без того тяжелое положение, Зуав поднял правую руку и сказал:

— Привет! Как дела?

Ам-вах догадался, что все было зря, его никто не испугался. Опустив глаза, он угрюмо буркнул:

— Привет!

Что делать дальше никто не знал, снова воцарилось гробовое молчание. Зуав не понимал, как закрепить знакомство, а Ам-вах никак не мог решить, как отцепиться от этого проходимца.

— Я право не знаю как к вам обращаться.

Неуверенно начал Зуав.

— Я, как бы, только что зарегистрировался, сформировался и получилось так, что первой необходимостью стало посещение именно вашего мира.

Зуав решил пойти испытанным, дедовским способом. Если человек нерешительный, значит можно предположить, что у него есть совесть.

— Меня зовут Зуав.

Сказал он, и подошел к Ам-ваху, с протянутой рукой. Бог по инерции пожал ее.

Контакт вроде бы состоялся. Чтобы закрепить его, Зуав изобразил самый доверительный взгляд, на который был способен и тоном молодого, неопытного, любознательного ученика продолжил.

— Не зная законов, я может быть поступил неэтично, заговорив с вами первым, но мне необходим совет, я отвлеку вас буквально на пару минут.