Андрей Артемьев - В поисках Деда Мороза

Продвигаясь вперед, девчонки переговаривались между собой, удивляясь, что шалаш оказался таким большим.

Наконец, они смогли вылезти из шалаша и оказались в заснеженном лесу.

В лесу было очень светло, как днем, на небе светила луна, и было множество звезд, и почти не было облаков.

Посмотрев вперед, сестры увидели снежный вихрь, который, удаляясь, оставлял за собой прочищенную от снега дорогу, которая петляла между огромных елей и сосен. Снег, лежавший вокруг этой дороги, искрился и создавалось впечатление, что она покрыта льдом.

Девчонки встали на ноги и отряхнулись, посмотрев по сторонам, удивились: «Мы где?» — одновременно друг у друга спросили они. Вокруг все было совершенно незнакомое, и даже воздух, которым они дышали, казался им не таким, как всегда. Вдохнув поглубже, Вера сказала Лиде:

— Ну и воздух, у меня даже голова заболела.

— Да. И очень холодно, — ответила Лида.

Оглядевшись по сторонам, Вера показала рукой на дорогу, оставленную вихрем, и побежала вперед. Лида молча побежала за сестрой, только один раз обернулась туда, где стоял шалаш, из которого они только что вылезли, и каково было её удивление — шалаша там уже не было.

Лида стала догонять сестру и решила ей ничего не говорить, почему, она сама не знала, потом, подумав, решила — чтоб просто не пугать. Сестры быстро бежали по дороге, оглядываясь по сторонам, и искали дома и взрослых, которые куда-то все пропали.

Вдруг вдалеке они увидели огонек, который тускло горел между двух больших то ли елок, то ли сосен.

Девчонки побежали по направлению к деревьям, но деревья были в стороне от дороги, и им пришлось прыгнуть в сугроб. Сугроб был довольно глубокий, почти по пояс, и сестры перешли с бега на шаг, а потом, как им казалось, они стали совсем ползти, как черепашки.

Деревья, к которым они направлялись, предательски стояли на месте и совсем не хотели приближаться, а про огонек и говорить не стоит.

— Откуда столько снега? — спросила Вера.

— Я не знаю, — ответила Лида, задыхаясь, но старательно пытаясь поднимать ноги повыше и шагать пошире, чтобы не отставать от сестры.

— Как ты думаешь, это ёлка или сосна? — вдруг спросила Вера и, не дожидаясь ответа сестра, сама ответила на свой вопрос.

— Отсюда не видно и снега очень много. Нам учительница рассказывала, что у сосны длиннее иголки.

— Ага, мы прямо сейчас побежим иглы измерять, чтоб узнать — съехидничала Лида, старательно перебирая ногами.

— Ты беги быстрее, а то я совсем замерзла, — подгоняя сестру, сказала Лида.

Вера прибавила ходу, и они стали все ближе приближаться к заветному огоньку.

Чем ближе они приближались к огоньку, тем больше удивления вперемешку со страхом закрадывалось к ним в душу. Они не видели забора или дороги, которые обычно проходили вдоль домов, но решили, что нужно просто идти и все.

Наконец, они, подойдя ближе, смогли разглядеть, откуда исходил этот огонек.

Огонек теплился из малюсенького окошка в строении, которого девчонки никогда прежде не видели.

Это была избушка, вросшая в землю, она очень походила на собачью будку, только очень большую.

Прямо под самой крышей было маленькое окно, в котором вместо привычного стекла виднелись разноцветные полупрозрачные кусочки, которые напоминали стекло лишь отчасти.

Обойдя избушку по дорожке, заботливо кем-то прочищенной, сестры увидели дверь, в которую они вошли, за дверью было помещение, как они потом узнали, называвшееся сени. В сенях было темно, и только свет, проникший внутрь с улицы через открытую дверь, позволял увидеть то, что было внутри.

Внутри небольшого помещения практически ничего не было, кроме нескольких предметов, стоящих вдоль бревенчатых стен.

Напротив двери, в которую вошли девчонки, была еще одна дверь, более массивная и обитая звериной шкурой.

Вера открыла вторую дверь, сказав сестре, чтобы та держала уличную дверь открытой, а то она ручку двери не увидит. Открыв дверь, Вера вошла и сразу остановилась.

Лида вошла за ней, закрыв уличную дверь и вторую дверь тоже. Они обе стояли и молча смотрели перед собой.

Они вошли в плохо освещенную комнату, которая была не очень большой, но и не маленькой.

В комнате стены и потолок были из бревен, пол был сделан тоже из бревен, но распиленных на две части вдоль.

Пол был очень ровным и покрыт чем-то, очень напоминающим лак.

Вдоль стен находились лежанки, и одна из них двухъярусная, а под окном стоял длинный стол.