Сергей Беляков - Мю Цефея. Цена эксперимента

Мелисанда покончила со своими вещами, подошла к мужчинам и тоже заметила контейнер с мясом.

— О, планируется шашлык на природе? Здорово! — беззаботно воскликнула она. — А специи взяли?

Энеб почему-то смутился и ответил отрывисто:

— Я гружу, что меня попросили. Специи не моя забота.

— Пойду прихвачу на кухне! — сказала Мелисанда и, задорно тряхнув хвостиком, умчалась.

Эта платформа была заполнена. Энеба позвали на помощь элефантиды, которые грузили платформу чуть поодаль. Форс остался один. За бортом, судя по всему, было в разгаре вечное экваториальное лето, а от пластикового контейнера с мясом исходила приятная прохлада. Голоса товарищей гулко и неразборчиво разносились по ангару.

Форс заметил Илину, только когда она оказалась совсем рядом с ним, вынырнув из неприметной дверки в стене. Хозяйка корабля, несмотря на свои габариты, умела двигаться совершенно бесшумно, когда хотела. Она решительно направилась к Форсу и остановилась в нескольких шагах от него. Остальным членам экспедиции они были не видны. Форса и Илину загораживала доверху нагруженная платформа. Форс молча смотрел на капитана — она, очевидно, пришла переговорить о чем-то с ним лично. И Илина не заставила себя долго ждать.

— Кто-то из ваших все-таки уцелел? — тихо, но энергично произнесла она. — Вы все никак не можете снять руку с пульса? Все должно проходить под вашим контролем! Зачем вас прислали сюда? Я и сама отлично справлюсь!

Форс примерно догадался, о чем говорит капитан корабля, но убеждать еще и ее, что он оказался здесь совершенно случайно, у него уже не было сил.

— Не бывает идеальных планов, — сказал Форс устало. — Эта троица — очень опасна, и их не должно было быть здесь. Я просто пригляжу за ними…

Илина выразительно фыркнула, выразив таким образом все, что она думает о тех, кто приглядывает за опасными троицами, и отошла.

— Я открываю шлюз! — крикнула она своим громоподобным голосом, и эхо звонко заскакало по ангару. — Кто готов, может выбираться наружу!

Илина повернула рубильник на стене. Лепестки шлюза сложились и исчезли в стенах. В ангар хлынула влажная духота. Мелисанда — и как она успела очутиться на своей платформе? — подняла ее над полом и вывела в образовавшийся проход. За ней последовали паучихи. Они возлежали на летающих досках, напоминая малышей, обучающихся плаванию. Форс тем временем успел занять кресло пилота на своей платформе и тоже двинулся к выходу. За ним с легким урчанием летела платформа, которой управлял Энеб.

Элефантиды поспешно надевали летающие ранцы.

— В вашем распоряжении восемь часов! — крикнула им на прощание Илина. — Этот поезд не ждет отстающих!

Форс осторожно вывел летающую платоформу из ангара. Он давно не водил такие штуки, да и к любому механизму надо привыкнуть, притереться, когда управляешь им. Платформа хорошо слушалась руля, но немного заваливалась влево. Видимо, они с Энебом не очень хорошо отцентровали груз.

Форсу предстояло поднять платформу вертикально вверх метров на восемьсот. Он перевел рычаги в нужное положение, надавил педаль. Платформа вздрогнула от возросшей мощности, а затем плавно пошла вверх. Мимо Форса медленно проплывал покрытый лесом склон. Дэззуо смог рассмотреть его в деталях. Деревья производили странное впечатление. Их словно бы поразила некая травяная моль или гниль вроде той, что терзала руку Энеба. Листья и ветки выглядели слишком уж хрупкими, слишком уж неподвижными. Многие на первый взгляд совершенно здоровые листья рассыпались в пыль под потоком воздуха от платформы. На одной из ветвей сидело животное, которое Форс назвал бы рукокрылой обезьянкой. Она вяло посмотрела на проносящееся мимо сооружение, не перестав чесать собственную шерстку и не сделав даже попытки убежать. А шерсть, как заметил Форс, оставалась на лапке животного прямо клочьями.

Форс перевел взгляд вниз, на корабль. Элефантиды что-то задерживались. Остальные участники экспедиции уже успели преодолеть не меньше трети подъема, а эта троица до сих пор даже не покинула корабль.

Конструктор «Двух Чаш» придал кораблю форму старинного парусника. Он мог себе это позволить — его не сковывали ни соображения аэродинамики, ни прочности материалов, здесь двигатель работал на ином принципе. Форсу доводилось видеть корабли в виде статуй, изображавших представителей тех или иных разумных рас, зданий, копии старинных ракет и даже сундуков — таким веселым чувством юмора обладал один его давний знакомый.