Ричард Байерс - Скованный огонь

Почему он не побежал быстрее, или почему не был расторопнее, ища дорогу сюда? Если он не мог прийти сюда вовремя, чтобы остановить атаку, то почему ему не хватило ума использовать свой сверхъестественный дар убеждения, чтобы успокоить выжившего?

Медраш все еще упрекал себя, когда обнаружил недавно оставленное пятно на стене.

Грифоны ненавидели путешествовать морем. Можно было сделать путешествие более терпимым, регулярно выпуская их полетать, но и это не выход из ситуации. Они были существами гор и равнин и чувствовали себя неуютно, паря над бескрайними просторами соленой воды.

Когда суда наконец причалили, крылатые создания отчаянно хотели выйти, а их хозяева испытывали на себе все трудности их характеров. Грифоний визг напугал лошадей, и их тоже стало трудно контролировать. Один скакун перепрыгнул через трап и упал в мутную воду. Глупое животное чудом не покалечилось.

Словом, не высадка, а утомительная сумятица. Аот Фезим рассматривал ухабистую дорогу, изрытую колдобинами и колеями, которая вела от доков.

— Прежде чем море отступило, — сказал он, — Лутчек находился на берегу залива Чессенты. Мы могли бы не идти от реки к городу.

Ухоженные каштановые волосы до плеч и небесно-голубая куртка, украшенная драгоценными камнями и золотой вышивкой, сияли на утреннем солнце.

Гаэдинн Улреас усмехнулся.

— Ох, не сомневаюсь в этом, старик. Ты уже говорил, что все было лучше до Магической Чумы. Всегда было лето, вино текло ручьями, а все женщины были красивыми, и их было легко удовлетворить.

Улыбка засияла на лице Аота.

— Я и вправду такое говорю?

— Только когда рот открываешь.

— Думаю, это последствия долголетия…

Или предположительного бессмертия. Синее пламя коснулось его менее века назад, и было еще рано говорить о том, прекратил ли он стареть полностью или просто старел медленно.

— … или плохого настроения, — закончил Аот.

— Сложно, наверное, поверить, но я подозреваю, что, в конце концов, мы выгрузим всех людей, зверей и багаж. Вероятно, даже без лишних жертв.

— Да я не об этом, — сказал всадник. — Это все Чессента.

— Ну, ты сам решил сюда приехать, — ответил Гаэдинн.

— А у меня был выбор? Если так, что же ты мне вовремя об этом не напомнил? — Аот старался вытащить свои мысли из мрака и горечи. — Ты, Кхорин, и Джесри в состоянии со всем здесь разобраться, а мне нужно навестить нашего нового работодателя.

— Как знаешь, — сказал Гаэдинн.

Аот повернулся к Джету. Черный красноглазый грифон, большой даже по меркам своего вида, стоял и смотрел на неловкую выгрузку с удивленным превосходством. Измененный магией, будучи еще в утробе матери, Джет был фамильяром Аота и обладал интеллектом равным человеческому, хоть и отличным. Именно поэтому его хозяин мог доверять ему свободно бродить без присмотра, даже в непосредственной близости от лошадей.

Так или иначе, Джет никогда не оставался без присмотра. Псионическая связь, которую они разделяли, исключала это, так же как позволила ему почувствовать, что Аот хочет от него. Подойдя к багажу с седлом наперевес, он заговорил:

— Пора.

Аот набросил седло на спину грифона и наклонился застегнуть подпругу:

— Я сказал, что мы вылетим к полудню, и мы так и сделаем.

Он вскочил на спину животного, воткнув копье в отделение для багажа в седле. Джет взмахнул крыльями и прыгнул ввысь.

С воздуха можно было увидеть все Братство Грифона разом и заметить, насколько меньше стала их компания за последний год. Аот еще раз попытался отогнать мрачные мысли и вместо этого разделить с Джетом радость полета.

Это было не так уж трудно. Сам по себе Аот не был мрачным, или, по крайней мере, он так считал, и он любил полеты с молодых лет. Зима отступала, но еще не ушла, дул холодный ветер, но магическое плетение в одной из его татуировок согревало всадника.

Луга под ним были больше коричневыми, чем зелеными, хотя это изменится с приходом весны. Только когда Джет поднялся достаточно высоко, Аот смог рассмотреть горы на востоке. Струйка дыма исходила из вулкана, известного как пик Тулбейн.

Они добрались до условленного места даже раньше, чем хотелось. Джет спикировал над крышами Лутчека. Кто-то заметил их и издал пронзительный крик от неожиданности.

Аот направил грифона вперед к высокой скале и вырезанному в ней сооружению, наполовину торчащему из горы и нависавшему над городом, и наполовину уходившему в нее же. Это была цитадель Героя Войны Шалы Каранок, правительницы Чессенты, и там же — как многие видные люди города — жил новый покровитель Братства.