Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

Запыхавшись, она остановилась. Колючая поземка бежала впереди — точно указывала дорогу. Уши жгло от морозного ветра.

До цели оставалось совсем немного. Нужно было только пересечь пустырь, укрытый тонким тюлем живого ползущего снега, и перейти проспект по светофору.

По краю пустыря рыжели одинаковые кирпичики гаражей. Сухо шелестели высокие золотистые травинки-метелки. Кира закрыла глаза…

Мир слышит её. В этом нет никаких сомнений. Во всём происходящем с нею есть незримый разумный смысл, и любые события в её жизни, даже если они кажутся случайными, несвязанными друг с другом, всё равно прямо или косвенно ведут её в одну сторону… В сторону постижения этого самого изначального смысла.

Она продолжила путь. Дойдя до рынка, Кирочка ещё какое-то время медлила неподалёку от вереницы торговок с картонками — сердце её билось так громко, что казалось, его удары доносятся до прохожих.

Кира решила начать обход с того конца, где обычно стояли старушки с солениями и носками (почтенная Иверри обреталась обыкновенно на противоположном), чтобы меньше волноваться. Нарочито медленно девочка прошла вдоль ряда варений и солений в маленьких аккуратных баночках, замотанных газетами. Потом начались картонки с мелкой домашней утварью. Кира шла, шла и шла, пока ряд, наконец, не оборвался, и, только пройдя по инерции несколько шагов по утоптанному снегу, она прониклась страшным открытием: её нет!

Она прошла ряд в обратную сторону. Ничего не изменилось. На том месте, где обычно стояла Иверри — между торговкой солениями и маленькой востроносой в круглых очках бабушкой, которая искусно вязала носки любых размеров — теперь примостился дед с запчастями для велосипедов, ещё какими-то непонятными железками и разными болтиками, сложенными в пластиковую ёмкость из-под маргарина.

Кира повернулась и побрела домой. По дороге она застегнула дублёнку и кое-как нацепила шапку.

Близилась новогодняя дискотека. Восьмиклассницы волновались и перешёптывались — в этом возрасте у всех обычно уже есть первые симпатии к существам противоположного пола — каждой девочке хотелось нарядиться по-особенному, почувствовать себя королевой, самой блистательной, самой красивой…

Праздник должен был состояться после уроков в последний день четверти. В школьном актовом зале. Туда принесли цветные прожекторы, повесили на потолок специальный шар с зеркальными гранями, чтобы в темноте от него разбегались световые пятна. Для этой новогодней дискотеки даже специально пригласили какого-то модного диджея. Она должна была стать настоящей взрослой дискотекой.

Такое масштабное мероприятие в школе устраивалось впервые. Предвкушение чего-то нового, необыкновенного повисло в воздухе классных комнат и коридоров. Так всегда бывает под Новый Год. Именно этот праздник у большинства людей ассоциируется с будущим, и предстаёт оно накануне торжественной смены дат в календаре в самом радужном свете. А девчонкам-восьмиклассницам это условное будущее кажется ещё более манящим и сладостным, ибо их существование, ещё такое чистое и беспечное, наполнено ожиданием самой радостной из всех радостей — оно наполнено ожиданием первой любви…

Так было и с Кирочкой, пусть она этого ещё и не осознавала. Ей просто хотелось дышать полной грудью свежим морозным воздухом. Смотреть на слепящий снег. Любоваться инеем, который делал тонкие веточки и вечно зелёную газонную траву ломкими, звонкими — будто фарфоровыми.

— Ты когда-нибудь загадывала желания на Новый год? — спросила у неё в один из предпраздничных дней одноклассница Нетта. Кирочка удивилась, прежде с ней редко кто заговаривал вот так запросто. Она оказалась именно тем человеком в классе — в каждом классе обязательно находится такой человек — который становится общей и универсальной мишенью для насмешек. Её звали фонарём, кузнечиком, ручкой от швабры. Даже если не принимать в расчёт другие её странности, рост и комплекция Кирочки вполне заслуживали недоброжелательного внимания задиристых и острых на язык подростков — среди ребят-одноклассников она была самой высокой и действительно казалась временами очень забавной в своём коротеньком школьном платье, из которого далеко торчали длиннущие тонкие ноги, со смешной размашистой походкой и большой круглой головой, обмотанной словно полотенцем толстой тёмной косой.

«Наверное это опять начало какого-нибудь длинного сложного прикола, конечная цель которого, как всегда, выставить меня дурой…» — устало подумала Кирочка, недоверчиво сканируя Нетту взглядом. Но всё-таки ответила: