Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

— По твоему это ерунда? — обиженно воскликнул Эрн, — и мне что, теперь всю жизнь… носить эту хреновину?

— Я пошутил, — произнёс новоявленный Спаситель со своей фирменной усмешечкой; теперь только она выглядела как-то глубже, солиднее, — колпак снимется, когда придёт время, будь покоен. Иди с Богом.

Он повернулся и направился дальше по аллее, но по глухому обиженному бормотанию некрупного гравия вскоре понял, что Эрн идёт за ним.

— Что ещё? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ну, ты же сам сказал «иди с Богом», — ответил Эрн, — если ты имел ввиду, чтобы я ушёл, то твоя формулировка содержит противоречие. Ведь Бог — ты.

— Прости, ещё не привык. Я хотел сказать — иди своей дорогой.

— Но мы ведь, вроде, друзья… Я хотел бы пойти с тобой…

— Это ещё одна великая иллюзия человека. У каждого свой путь. И кто бы ни был рядом с тобой, ты всё равно идёшь один.

Тихо хрупая галькой, Спаситель неспешно двинулся вперёд по парковой дорожке.

Эрн стоял, глядя ему в спину. Его ясное личико, позолоченное рассветом, было как никогда прекрасно, озарённое новой глубокомысленной и величественной печалью. Лёгкие полукольца волос надо лбом нежно теребил ветер.

— Где я? — спросила она, осязая спиной и ладонями тёплый мелкий песок.

Открыв глаза, Кира увидела над собой провода.

Никто не ответил.

Вокруг было пусто и тихо.

Далеко-далеко вперёд, сходясь на горизонте в точку, простиралась прямая белая дорога мимо чёрного кружева вышек, держащих нескончаемые провода…

Кире было необыкновенно спокойно. Она ни о чём не думала. Но где-то внутри, лениво и величественно, словно большая царственная змея на солнце, лежало знание о том, что если она подумает что-нибудь, не важно что, мысль её тотчас же станет предметом. Любым.

Но Кире не хотелось предметов. Ей и так было хорошо… Её самоощущение достигло такой полноты, что любое изменение в нём казалось излишним… Мысли лежали как тополиный пух в безветренную погоду, она неторопливо и отстраненно скользила взглядом вдоль нескончаемых проводов.

У неё и раньше оно возникало, краткими проблесками, туманными ассоциациями, точно материя сна, но только теперь оно окончательно оформилось, это чувство взаимосвязи внутреннего и внешнего, желаемого и действительного, мыслимого и осязаемого; в один миг она осознала себя во Вселенной и Вселенную в себе — ощутила себя точкой, которая, выворачиваясь наизнанку, становится бесконечностью…

Кира встала и медленно пошла вперёд, оставляя в теле мягкого белого песка неглубокие осыпающиеся следы босых ног.