Игорь Егунов - Молодая кровь

© Игорь Егунов, 2018

ISBN 978-5-4485-9661-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Три года как юг Королевства охвачен войной. Ведомый идеей прибрать к рукам торговые пути и богатые города соседа, Гумм, король Южных островов, сменил дружескую улыбку на оскал и впился войсками в желаемые территории

События, о которых в дальнейшем пойдет речь, происходят в Маринбурге, портовом городе на западе Королевства. Со дня вторжения островитян не прошло и полгода, как его помпезный вид канул в лета, нищета и улочки, что пропитались запахом нечистот, — вот и все, чем сегодня олицетворяется бывшая жемчужина Королевства. Обездоленные в молитвах роптали: «Хватит», а судьба решила — мало: этим прекрасным летним днем горожане и не подозревали, что к их порогам приближается новое несчастье. Всадник в темном облачении был всего в нескольких верстах от города.

Середина июля, в полуденный час солнце купало в лучах черепичные крыши, сонливых рыбаков на пристани и попрошаек, выстроившихся меж лавок местных и заезжих торговцев.

Недалеко от площади Розы, центрального места города, русый мальчик лет тринадцати изо всех сил пытался взвалить с повозки на спину мешок зерна. Третий из десяти, что власти прислали позже обещанного срока. И, хоть повозка и остановилась подле приютских дверей, разгрузка от этого давалась ребенку не легче.

Одутловатого извозчика забавляло, какими способами юнец пытается управиться с грузом, весом с собственный. Неопрятность мужчины дополнялась невоспитанностью: он выкрикивал непотребные шутки в адрес мальчика, еще более вызывая к себе отвращение и ребенка, и прохожих.

Из дверей приюта вышла пожилая сестра Мария:

— Киан, мальчик мой. Да что же ты так надрываешься! — старушка уперла руки в боки и, выпучив глаза, продолжила: — Почему один? Где твои друзья?

— Мадам, — извозчик кивнул учтиво, придерживая пальцами поля видавшего виды котелка.

Сестра потратила на ответное приветствие всего пару секунд и снова заговорила с Кианом:

— Где они? Отвечай.

Ага, так он и заложил своих товарищей. Так и сказал, что они отправились на рынок раздобыть сладостей. Поднатужившись, мальчик все же смог взвалить злосчастный мешок на себя, и, немного подкосившись в коленках, пошатываясь из стороны в сторону, побрел в приютскую кладовую.

— Молодой человек, я не закончила!

А Киан наоборот: молча юркнул в дверной проем, надеясь, что забывчивая старушка спустит неповиновение с рук.

Сестра Мария недовольно хмыкнула и отправилась вверх по улице, бормоча под нос: «Где же эти сорванцы?»

В приюте Киана подвела спина: подала сигнал капитуляции острой болью в пояснице, так что пришлось опустить мешок на дощатый пол и поволочь за торчащие из узла хвосты веревки.

— Киан! Хочешь воды?

О, этот прекрасный девичий голос мальчик не спутает ни с одним из голосов всего города. Прекрасная Лин, самая старшая из приютских девочек и, что уж тут скрывать, самая красивая. Киан обернулся: девушка стояла позади с ковшом, ключевая вода играла бликами на ее бархатистой коже.

— Братик, бери смелей! — звонко рассмеялась Лин.

Мальчик раскраснелся, но, не желая показать стеснения, бросил мешок под ноги и сделал шаг навстречу:

— Спасибо! Мне сейчас самое то! — не дожидаясь, когда Лин выпустит ковш из рук (так он смог коснуться хотя бы ее пальцев), Киан начал жадно глотать холодную воду.

— Какой ты смешной! Много у тебя еще работы?

Выпив все до капли, Киан благодарно кивнул и ответил немного раздосадовано:

— Много. Лучше б ребята вернулись скорее, а то меня самого как этот мешок тащить придется.

— Тогда не буду мешать, работничек, — Лин снова приятно улыбнулась и скрылась за дверями общей трапезной.

«Эх, мне б еще пару годков…» — подумал Киан, обреченно выдохнул и, ухватившись уставшими пальцами за веревку, поволок зерно на положенное ему место.

Через час все мешки лежали в кладовой. Близилось время чая, а слегка чумазый и уставший Киан, желая найти себе покой на некоторое время, забрался на ветку дуба во внутреннем дворе. Уже и не думая о своих товарищах, мальчик погрузился в сладостный сон.

Ему виделся старый дом на Юге. Маму видно не было, но ему чудился ее прекрасный голос: почти как у Лин, только более чарующий, уверяющий, что здесь и сейчас все хорошо. Вместе с ним гулял отец. Шрам на лице не был таким заметным и пугающим, как в жизни. Киан не понимал, о чем мужчина говорил: в гуле баритона трудно было разобрать слова. И пускай. Слишком прекрасна была погода и настроение, чтобы обращать внимание на такие мелочи.