Диана Ибрагимова - Шепот пепла [РОСМЭН]

Чернодень проходил скучно и медленно. Большую часть времени спали. Иногда перебрасывались парой-тройкой фраз. Нико показалось, что наемник неискренен в своих издевках. Слишком много едких слов — приторная горечь. Лежа бок о бок с вечным соперником, Чинуш словно пытался возвести стену и не позволить уйти вечной вражде между ними.

На другой вечер, как только мглистая дымка сошла с неба, открыв закатный румянец, наемник выскочил из шалаша и занялся разминкой. Нико последовал его примеру. Он много спал и, благодаря Чинушу, плотно ел. К телу вернулась часть силы.

Вечера на Валааре холодные. Духота Соаху не знакома землям Большой косы. Было приятно погонять кровь в озябшем теле.

— Что ж, теперь я скажу, зачем пришел на самом деле, — весело произнес мыш. — Эта ночевка была сущим проклятьем, но оно того стоило.

— Ну-ка просвети меня, — нахмурился Нико, заткнув за пояс кинжалы.

— Я должен вас убить.

Повисло молчание.

— Шутишь ты паршивей, чем певуны в Унья-Панье.

— Я хочу сразиться с вами. Если вы погибнете в бою, это будет выгодно обоим. Вам не перережут глотку, как свинье, и вы не захлебнетесь в рвотной пене от яда. А я заберу титул первого ученика.

— Ты рехнулся, Чинуш? Если хочешь подраться, давай. Но к чему этот бред?

— Я хочу, чтобы вы были серьезны, господин. Это не шуточная тренировка. Это бой насмерть.

Глаза Чинуша горели странным огнем.

— Седьмой велел казнить меня за непослушание? — усмехнулся Нико.

— Нет. Я здесь по приказу Тавара. Летучим мышам не по нраву, что такой своевольный и ветреный юноша станет следующим властием. Старик слишком испортил молодого господина. Из глупца не выйдет хорошего правителя. Поэтому мастер приказал убить вас, а потом вернуться в Соаху и доложить Седьмому о случайном несчастье. Он хочет, чтобы жена родила властию нового сына. И чтобы он вырос безо всяких отшельников.

Нико скорчился в приступе хохота.

— Проклятье, Чинуш! Да что за бред ты несешь?

— Я впервые жалею, что рядом нет Такалама, — спокойно сказал наемник. — Он бы подтвердил правдивость моих слов.

Нико не хотел верить Чинушу, но не мог не уловить странностей в его поведении. Ни одного картинного жеста. Ни цоканий, ни кривляний. Наемник был спокоен еще до начала поединка, и это пугало.

— И почему он поручил это тебе? — спросил Нико.

— Я вызвался сам. — Чинуш прищурил глаза. — Я больше остальных заслуживаю убить вас.

— Если так хочешь эту треклятую брошь, просто забери ее! Я не собираюсь биться с тобой!

— Вы омерзительны! — зло сплюнул Чинуш. — Вы отползаете, как земляной червь! Такой человек не может стать властием!

Наемника трясло от ярости, и Нико понял, что он серьезен.

— Ты идешь не той дорогой, Чинуш. Ты не виноват в том, что у тебя не было семьи. Ты не выбирал Тавара, это он тебя выбрал. Но пора бы уже вырасти и разделять желания на свои и чужие. Брошь первенства не сделает тебя его сыном.

— Вам бы лучше заткнуться и достать оружие, пока я не начал, — процедил наемник. — Здесь темно. Пойдемте к полю.

Внутри Нико все переворачивалось. Предательство Тавара не могло быть правдой. Или могло? Неужели Чинуш настолько одержим желанием победить в схватке, что спас и отхаживал жертву целые сутки, хотя мог просто бросить в том озере? Если мастер ножей в самом деле велел убить сына властия, Нико выжил только благодаря уязвленному самолюбию второго ученика.

Наемник развернулся, взметнув полы плаща, и зашагал к просвету между скалами, где виднелось небо, оплавленное закатным солнцем. Оказавшись в степи, среди волн сухой травы, он традиционно разделся по пояс, показывая, что не прячет другого оружия, кроме карда. Тело Чинуша походило на жгут, готовый напрячься по первому требованию. Жилистое, сохранившее остатки юношеской гибкости, оно восхитило бы любого, кто знаком с тяжким трудом тренировок. Нико неуверенно отбросил плащ. Сердце пребывало в смятении. Неужели насмерть?

Чинуш без раздумий сорвался с места, выставив кард острием вперед. Свободную руку держа у груди для защиты. Нико уклонился, лезвие рассекло воздух перед лицом. Он сделал выпад, целясь в живот. Наемник отскочил. Остановил удар сверху, крутанулся, избегая режущей линии второго кинжала.

Сердце колотилось. Чтобы победить, нужно принять противника за врага. Так учил Тавар. Но Нико видел в Чинуше почти брата. Они столько времени провели вместе.

Наемник нацелился в живот. Нико успел изменить направление острия. Один выпад за другим. Кард сцепился с кинжалом. Свободной рукой Нико попытался ударить Чинуша в грудь. Наемник перехватил запястье и сломал его. Нож выпал. Рука взорвалась болью. Нико пнул Чинуша коленом. Наемник отпрянул и напал снова, не давая опомниться.