Ольга Устецкая - Сказки русской матрёшки. О народных праздниках

Возле Храма увидели сестренки, как жених и невеста сошлись рука об руку и вошли в церковь.

— Видный жених! То, что надо для нашей Агнии! — выдала Лиза. — И рубаха у него с очень красивой вышивкой!

— Это подарок невесты. Агния старалась вышивала, — проговорила Лизина ромашка-невидимка.

Было чему подивиться Тане и Лизе. Посмотрели они с замиранием сердца впервые на обручение молодых и таинство венчания. Изумились девочки, что связали руки новобрачных специальным платком, дабы никто не мог нарушить их союз, что поставили их на специальную белую ткань, осыпанную хмелем и монетами.

— Посмотрите, девочки, внимательно на свечи новобрачных, — молвили ромашки. — Кто свечу выше держит, тот и будет в семье главенствовать.

— Ура-ура! Это Агния! — ликовала Лиза.

— А видите, как задувают Агния и Гришенька свечи вместе? — снова сказали ромашки. — Это чтобы умереть в один день в старости.

Поразились сестры тому, как ударил плетью Иван Тимофеевич дочь свою Агнию после благословения священнослужителя.

— За что он ее так? — воскликнула, отшатнувшись, Лиза.

— Тише, Лизонька! Не шуми! — шепнула ромашка. — Так надо! Это родительский наказ слушаться ей и почитать своего мужа.

После Храма отправились все на поезде свадебном веселом в дом жениха. С громкой песнею подошли гости к воротам Гришиных родителей: — Мы далеко ездили, родную девицу Агнию привезли, в дому бережливую, а в поле — работницу! И бела, и румяна, личиком написана, а умом насыпана!

Из дома встречать молодых выбежали родители. В руках отца было расшитое полотенце с хлебом-солью, который новобрачные поцеловали после поклона. Молодые направились не спеша в дом, а мать жениха, с веником в руках, шла первая и прометала дорогу перед женихом и невестой от самой улицы до крыльца дома.

— Зачем она веником метет? — удивилась Лиза.

— От сглаза и порчи, от нечистой силушки, — пояснили цветочки-волшебницы. — Злые люди могут набросать пшена заколдованного.

— А зачем раскрытые замочки? Вон те, что Агния с Гришей на крылечке перешагивают? — спросила Таня.

— Чтобы свадьба успешной была. Их сейчас замкнут, — ответили ромашки.

Вошли в дом. На полу шуба из овчины мехом наружу. Жених и невеста встали на нее, поклонились родителям в ноги. Мать взяла икону. Родители благословили молодых. Жених и невеста поцеловали икону, хлеб-соль, батюшку с матушкой и сели на лавке у стола.

Далее начался обряд повивания, невесте при этом расплели косоньку и сменили головной убор с девичьего на женский. А жениху расчесали кудри гребнем.

После следовал шумный выкуп приданого невесты, а затем свадебное одаривание. Агнии и Гришеньке все преподносили подарки и денежки. Дружка с подносом, на котором стоял стакан водки, и кусочек обрядового хлеба-каравая весело выкрикивал, угощая каждого из гостей и собирая дары: — Стаканчик выпивай, сто рублей вынимай, дари — не скупись! Время дарит, казна звенит!

Наконец, перешли к свадебному пиру. Множество музыкантов играли на дудочках, желейках, балалайках и гармошках. Приглашенные певцы веселили гостей плясовыми песнями, нескладухами и небылицами. Столы ломились от разнообразия яств. Всюду звучали радостные поздравления и выкрики «Горько!»

— Ходи, хата, ходи, хата! Ходи, курица мохната! Ходи, сени и порог! И сметана и пирог! — хохотала во весь голос радостная Лиза, собирая в рот со стола разные вкусности.

И только когда сестренки отпили по глоточку сладкого кваса, закружились в глазах их белоснежные лепестки ромашек-очаровашек, заворожили сладким сном и унесли в родной деревенский домик.

— Лисенок! Я в магазинчик сбегаю, продуктов на бутерброды куплю. Скоро Саша за нами заедет, с собой еду надо приготовить, — сказала Таня полусонной Лизе, потиравшей глазки в кровати. — Не скучай, я скоро вернусь.

Девушка вышла из дома и направилась к «Продуктовому бугорку». Яркое летнее солнышко вместе с веселыми быстрокрылыми ласточками сопровождало ее по улице.

Внезапно на пути Тани появилась старуха в серых одеждах и черном платке. Глаза бабы Зины въедливо смотрели на испуганную девушку.

— Здравствуйте, — вполголоса произнесла Таня, опустив глаза. — Ах, где же мой Лисенок со сковородкой, — подумала она.

— Здравствуй, барышня, — глухо ответила старуха. — Ты сковороду свою прибереги для блинов, — буркнула она и тут же задала вопрос: — Так о чем ты меня спросить хотела? Не о матрешке ли с кошкой?