Дмитрий Тагунов - ВМЭН

Когда волна разрушений затихла, Странник огляделся по сторонам. Он стоял в самом центре воронки, в эпицентре сокрушительного взрыва. С земли поднимался обжигающий дым, в воздухе светлячками витали угольки, но Тёмного Бога не волновали такие мелочи.

— Дело сделано, — устало произнёс он. — Минус одна жизнь…

— Ты это планировал с самого начала? — услышал он за спиной спокойный голос Летрезена. Обернувшись, он увидел рядом с собой генерала и герцога, ничуть не пострадавших от взрыва. Их способность сопротивляться магии спасла им жизни и на этот раз.

— Мне очень жаль, — улыбнулся Странник. — Вы, кажется, забыли, чему мы учили вас. «Тайно скрываясь в сумерках мыслей, только слепой, озарённый просвещением, сможет обнять пустоту». Эта надпись написана над входом в нашХрам. Вы так и не поняли, что все тайны могут быть открыты, если вы отрешитесь от привычных взглядов, очистите своё сознание и попытаетесь родиться заново. Только в этом и заключается мудрость самопознания. Только так можно изменить мир. Впрочем, — нахмурился Тёмный Бог, — вы мне больше не нужны.

Летрезен не стал дожидаться, пока Странник нанесёт удар. Он первым бросился в атаку, пронзив тело Бога кристальным мечом. Странник взмахнул рукой, и герцога отбросило воздушной волной на полсотни шагов назад. Эльфийский полководец рухнул на пепельный покров, больно ударившись спиной и наглотавшись сажи.

— Минус вторая жизнь, — с обидой в голосе сказал Странник. Тонкое кристальное лезвие, пронзившее его тело, стало разрушаться и плавиться, стекая по бесцветной схиме красной горячей жидкостью подобно крови. Джонсон тоже не стал ждать, пока Странник возьмётся за них всерьёз, достал пистолет и разрядил в противника всю обойму. Однако ничего не произошло. Странник всё так же стоял, и на его лице Джонсон впервые увидел раздражение.

Наконец, Тёмный Бог шагнул вперёд. Сперва неспешно, затем всё быстрее он стал приближаться к генералу. Джонсон приготовился к драке, прекрасно понимая, что она безнадёжна. Он лишь надеялся, что сможет отвлечь Странника, пока Летрезен приходит в себя и не использует, наконец, какую-нибудь магию. Генерал не сомневался, что герцог что-нибудь приготовил специально для такого случая. Но вот свои силы он явно переоценил.

Странник двигался очень быстро. И продолжал ускоряться. Джонсон едва увернулся от трёх быстрых ударов, но вот четвёртый отбил у него все внутренности. Джонсон отлетел назад, перекувыркнулся и вскочил, едва восстанавливая равновесие. Острая режущая боль словно спрут раскинула щупальца от живота во все стороны, и генералу пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы устоять на ногах. Странник мгновенно оказался рядом.

Генерал ударил, неожиданно резко и быстро, но тело его противника оказалось твёрдым как камень. Джонсон сломал о лицо Странника руку. Пальцами второй руки генерал сложил магический знак и направил на врага заклинание, сплетённое из огня и воздуха. Таким он когда-то одолел Летрезена. Но Странник остался неподвижен. В свою очередь он сам сложил ладони, и Джонсон почувствовал, как заклятье Странника оторвало его от земли, вознеся на приличную высоту, и с силой обрушило вниз. Послышался глухой треск. Генерал почувствовал невыносимую боль в сломанных ногах и бешено закричал, дёргаясь и извиваясь как змея. Его разум помутился.

Странник склонился над ним, заглядывая в глаза.

— Ты разочаровал меня, — медленно произнёс он, грустно вздохнув. — Я считал тебя своим лучшим учеником, но ты оказался слишком слабым противником. Это было неинтересно…

— Твою мать! — сквозь боль простонал Джонсон. — Пошёл ты в задницу, уродина! Ублюдок недоделанный! Летрезен, сука эльфийская, ну где ты там?!

— Здесь, — услышал вдруг Странник спокойный голос герцога. Быстро развернувшись, Тёмный Бог увидел, как Летрезен произнёс какое-то заклинание. Герцог направил всю мощь заклятья на Странника. Тот попытался защититься, но… не смог! Призванная Летрезеном мощь оказалась сильнее…

Древняя магия гномов основывалась на наблюдении за механизмами Вселенной. Долгие столетия горный народ изучал работу законов мироздания, пытаясь выявить самый главный закон. И им это удалось

Каждая секунда, каждый миг бесконечен в своей неповторимости, нетленности. Каждый миг обречён на исчезновение в прошлом, на безмятежность в будущем. Время неумолимо продолжало менять весь мир, имея своей целью лишь бегство от статичности. Нет ничего одинакового, нет ничего однообразного. И будущее, и настоящее, и прошлое — всё это лишь совокупность мгновений, и само по себе время мимолётно. Время живёт, пожирая настоящее.