Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 2. Пророк [СИ]

— Благодарю за подробные разъяснения. Мы непременно так и поступим. Бывайте!

Он немного склонил голову и приложил пальцы к виску.

— Бывайте, досточтимый мастер Сумеречник, — хором отсалютовали стражники.

Микаш умел напускать на себя полный высокомерного достоинства вид, но большую часть времени сутулился и косолапил, словно пытался стать незаметным, что при его росте выглядело несуразно. Он поехал прочь, пришлось поторапливаться следом.

— Почему ты не дал мне сказать?! — возмутилась я.

— Они бы не пропустили. У них строгий приказ, за исполнение которого они отвечают головой. Лучше не привлекать внимания. Или ты жаждешь раскрыть свою маскировку?

Я задумчиво качнула головой.

Хотелось убраться подальше от запаха чужих костров и грязных тел, расспросов и враждебности, но повсюду было некуда плюнуть от кибиток беженцев. Мы ехали вдоль мощных внешних стен, которые тянулись за горизонт. Сложенные из массивного серого камня, саженей шесть-семь в высоту, они щетинились зубцами, с машикулями, бойницами и сторожевыми башнями через каждые две дюжины саженей. Неприступная. Ни одна армия, ни людей, ни демонов не смогла её осадить за полторы тысячи лет. Впрочем, воевать с Сумеречниками на их вотчине никто не отваживался до недавнего времени.

Только у противоположной стороны стены отыскался свободный от беженцев клочок земли.

— Как думаешь? — спросил Микаш.

Неподалёку качались на ветру тёмные силуэты деревьев. Странно, повсюду голая степь, только кустарники попадались изредка. А это, похоже, вязы, посаженные ровной линией. Между ними проглядывали стёсанные полукругом каменные плиты.

— Старое кладбище. Про него какая-то легенда была, не помню, — ответила я. — Проклятое место, дурная слава…

— Страшное непостижимое. Не боишься? — он усмехнулся, припоминая нашу встречу с демоном-пересмешницей. Впрочем, ему и самому тогда знатно досталось. Теперь он вёз её косу в сумке как трофей.

— Было бы чего. Мы же не медиумы.

Мы расседлали лошадей, развели костёр и приладили над ним закопчённый котёл с жидкой овсяной похлёбкой пополам с дорожной пылью. Быстро, если дружно.

— Что дальше? — поинтересовалась я, грея ладони о миску с едой.

Трещали смолистые дрова, летели в стороны искры, дым горчил и щекотал ноздри.

— Подождём до утра, ты ведь никуда не спешишь?

Микаш взлохматил пятерней и без того всколоченные волосы. Цвета соломы, они и на ощупь были такие же жёсткие и даже пахли похоже.

Я покачала головой.

— Тогда ешь. Возможностей море. Договоримся с купцами, чтобы провезли нас под видом товара, подделаем грамоту, спишемся с кем-нибудь из Совета или отыщем подземный ход. В такой стене они должны быть на случай, если жителям придётся бежать.

— Я что-то слышала об этом, — лениво набрала ложку похлёбки и запустила в рот.

Еда становилась комом и не лезла в горло, но Микаш следил. Его вечно беспокоила моя худоба, а уверения, что я ем ровно столько, сколько хочу, его не успокаивали. Приходилось впихивать в себя через силу.

— Думаешь, получится?

— Мы прошли лабиринт Хельхейма. Что нам городская стена? — хорохорился он. — Да хоть на осадных кошках переберёмся!

Я слабо улыбнулась, но на сердце легла стопудовая тяжесть:

— Значит, скоро придётся расстаться. Куда ты потом?

— Может, тоже здесь осяду. Отыщу ремесло в городе: у кузнеца или у плотника. Буду навещать тебя в свободное время. Книжники ведь это разрешают?

— Не знаю, — я повела плечами. — А как же охота на демонов? Ты же так мечтал.

— Это уже никому не нужно, сама видишь, — Микаш кивнул в сторону огоньков от костров беженцев. — Все заняты войной друг с другом. До демонов никому и дела нет.

— Как глупо. Люди не должны сражаться друг с другом. Разве они не понимают, что делают себя уязвимыми?

— Недовольство назревало давно. Сумеречники стали жадными, закрылись в замках, занимались тёмными делишками, пеклись только о своих интересах. Они должны пойти на уступки, реформировать старый уклад, точнее, вернуться к тому, что был заложен Кодексом, искать поддержку у королей и знати, открыть хотя бы часть секретов.

Не удивительно, что он симпатизировал бунтовщиками — самому сильно досталось от рыцарей несмотря даже на его родовой дар.

— Принимать на службу простолюдинов наравне с высокородными?

— Как вариант. Приток свежей крови — не так уж плохо, согласись? — я фыркнула, но он не обратил внимания. — Но они слишком гордые. Если единоверцы победят, то на Сумеречников начнут охотиться, как на демонов. Не при нас, конечно, но при наших детях — точно.