Следующее потрясение меня ждало в магазине мадам Малкин. И не в виде лент, которыми меня снова и снова измеряли, а в виде напыщенного белобрысого светлого, года на три — четыре старше меня, очень напоминающего павлина. Он окинул меня скучающим взглядом, видимо что-то решил для себя и произнес: «Хогвартс?». И как он догадался? Интуиция, однако. Куда еще может покупать стандартную школьную мантию одиннадцатилетний пацан. Так и охота было ляпнуть, что, мол, к крестному на обед, без мантии никак, сказали надо.
Белобрысый протянул руку и произнес: «Малфой». Я, если честно, сразу не понял, это он меня так изощренно оскорбил или представился? Ну, пусть будет второе.
Вот тут я попал в тупик. Апофеозом вчерашней вечеринки, прошедшей у меня дома, было то, что в школе я буду не Северусом Фолтом, а Северусом Тобиасом Снейпом. Мой отчим будет не просто светлым, он будет моим отцом, магглом, да еще и пить, не просыхая и даже руку поднимать на меня и на мою маму. Меня-то ладно, воспитывать так иногда полезно, но маму?! Хотел бы я видеть того идиота, который так изощренно решил покончить с жизнью. Тобиас который все это услышал, чуть не повесился, как он светлый маг, может поднять руку на ребенка? Такую истерику закатил. Еле успокоили, литр успокаивающего зелья ему выпоили. Он до сих пор под впечатлением. Да и мне не понятно, ради чего все это делается, ради какой такой безопасности?
Так что вопрос, как себя называть, заставил меня всерьез задуматься. Скрипя сердце, я все-таки представился, так как научил меня крестный. Белобрысая пиявка, не пожелавшая просто так оставить меня в покое, начала расспрашивать к какому роду я отношусь. Путем неимоверного напряжение головного мозга, я пытался сообразить, что бы соврать. Решив слишком не заморачиваться, я назвал девичью фамилию моей матери. Ее же в магглы никто не заставлял переписывать. «Принц», — буркнул я. Белобрысый одарил меня широкой улыбкой, пожелал удачи оказаться в Слизерине, и наконец, удалился на примерку.
Мои мантии были уже готовы, я сгреб их в охапку и выбежал из магазина примерно с той же скоростью, что вылетела вчера сова из нашего дома.
Больше мы никуда не ходили, сразу же направившись на вокзал. Надеюсь, оставшихся денег хватит, моему папаше магглу — алкашу хотя бы до следующего года, а там, я что-нибудь придумаю. Темный я, в конце концов, или нет? Наконец-то этот кошмарный день закончился. Все. Спать».
— Что у него за палочка была? — отовсюду раздавался шепот.
— Я же сказала, все вопросы позже, продолжай, мальчик, — произнесла Эйлин, наколдовывая кресло там, где невозможно было применение любого колдовства. Но, похоже, этого никто не заметил, потому что Перси продолжил читать. Один Дамблдор становился все грустнее, уже не пытаясь улыбаться, потому как знал — это только начало…
«1 сентября 1971 года.
Утром меня разбудил очень радостный голос моего отчима. Что-то он был слишком радостным. Даже для светлого. Не думал я, что он так жаждет от меня избавиться. Вроде бы мы неплохо ладим, ну, для светлого с темным, разумеется.
И мама какая-то улыбающаяся. Наверняка они что-то задумали.
Оказывается, это они за меня так безумно радовались. Каждый мечтательно улыбался и вспоминал свои школьные годы. К слову, мама училась в Хогвартсе, а вот отчим в Шармбатоне. В Хоге не совсем здоровая обстановка для таких созданий, как он. Туда и темные маги иногда залетают, директор — яркий тому пример. А вот отец был на домашнем обучении. Повезло ему. Почему меня не постигла такая же участь?
Ну вот, что-то я разнылся, пора уже брать себя в руки. Я же уже почти взрослый одиннадцатилетний мужчина! Ой, мамочка, как же мне страшно.
А вот завтрак сегодня порадовал. Мне приготовили, наконец-то, долгожданную яичницу с беконом, а сами опять ели непонятную зеленую массу, издалека напоминающую жидкие сопли. Мерзость!
Настроение не добавила и боль всего бедного меня. Мой мопед (так и хочется назвать его полноценным мотоциклом, но чего не было, того не было) приказал долго жить прямо подо мной, когда я развил довольно приличную скорость. Итог: куча синяков и отбитая пятая точка. Даже сидеть не комфортно. Это добавляет правдивости придуманного крестным моего родословного древа.
Я очень люблю технику, холодное оружие, вообще все металлическое. Это светлые маги впадают в ступор от одного вида произведенных магглами чудес. А мы — темные и к магглам и к их изобретениям относимся чаще всего потребительски. Ага, это я так думаю. Крестный же говорит, что темные больше всего любили совсем другие развлечения, но какие именно не сказал, отговорившись тем, что меня кошмары могут мучить. А разную техномуть люблю я один. Вот такой я уникальный получился.
Читать дальше