shellina: Дневник [СИ] [3 части]

На семейном совете, произошедшем с утра, было решено, что покупаем все-таки палочку. Мама сказала, что точно не знает, понадобиться она мне или нет. Гордон (это мой отец) вроде бы палочкой не пользовался. Хотя, с другой стороны, мама вообще не помнит, чтобы он чем-то себя утруждал, даже заклинаниями. Ну, а на то, что останется, берем поношенную мантию. Если что-то вообще останется. Все остальное у нас есть, даже мантия… мамина, но она, же все-таки женская, думаю, она будет мне не к лицу.

Камин к сети не подключен, аппарировать мама не любит, особенно с балластом вроде меня. Поэтому пришлось нам пилить на поезде до Лондона, а там уже на своих двоих до Дырявого котла. Я так и не понял, почему он так называется, но количество пьяных светлых немножко удручало. Хорошо, что Тобиас решил остаться дома. Он просто хронически не переносит появляться в людных местах, всегда торопит нас на предмет вернуться домой, его причитаний я бы просто не вынес. Но мама сказала, что это характерно для любого мужчины, не выносить походы по магазинам. Не знаю, возможно.

Косой переулок встретил нас шумом и постоянным движением огромной толпы. После тишины поместья, мне сразу же стало не по себе.

И вот мы в магазине Оливандера. Не скажу, что этот не совсем молодой человек произвел на меня благоприятное впечатление. Он нес какую-то чушь, зачем-то меня измерял. Я попытался узнать, чем еще кроме палочек он приторговывает, вряд ли свойства палочки будут зависеть от длинны моих ног. Мама, сделав страшное лицо, наступила мне на ногу и сквозь стиснутые зубы посоветовала заткнуться. Я заткнулся. Потому что мама — это серьезно.

Затем Оливандер начал предлагать мне палочки. Одну за одной. Что с ними делать я не знал, поэтому тупо держал каждую в руке. Постепенно мне это стало надоедать, зато продавец начал еще больше суетиться и, в конце концов, притащил какую-то палку, заявив, что ее сердцевина тождественна сердцевине еще одной палочки, давно уже проданной. Как только я взял эту палочку, сразу почувствовал первый отклик, и тут же понял, что за сердцевина находится у нее внутри.

Вообще привычка крестного тащить к себе домой всякую светлую (!)живность меня иногда удивляет, но если он со своей птичкой умудрился найти общий язык, то конкретно у меня с ней не сложилось. Не знаю, кого слезы этой милой пташки лечат, но на меня они действуют подобно кислоте. И даже через дерево эта гадость умудряется обжигать мне руки. Я отбросил палочку, судорожно тряся рукой, и поинтересовался сквозь стиснутые от боли зубы: какая именно часть феникса находится в этой деревяшке?

— Перо, — задумчиво сказал старик, — интересно… очень интересно, кажется у меня есть то, что вам подойдет…

Задумчивый Оливандер понравился мне гораздо больше суетящегося. Через некоторое время он торжественно вынес изящную коробочку, украшенную драгоценными камнями и исписанную старинными рунами, значение которых я не знал. Все-таки есть пробелы в моем образовании. Придется в Хоге брать на изучение руны.

Первое, что пришло мне в голову, вот конкретно эта палочка, была нам явно не по карману. Судя по выражению лица мамы — она думала о том же. Но тут прозвучало заветное: «Если эта палочка вам подойдет, то достанется она вам абсолютно бесплатно». Бесплатно?! Да у меня даже мыслей таких не возникло, что она может мне не подойти!

Я открыл коробку. На зеленом бархате лежала Она. Абсолютно черное дерево, гладкое, исписанная теми же рунами, что были на коробке. Оливандер что-то говорил, наверное, о том, какая была сердцевина или о том кому она принадлежала раньше. Я не слушал его. Я просто любовался. А потом руки сами протянулись к гладкой рукоятке и в тот момент, когда пальцы сомкнулись на ней, я почувствовал СИЛУ. Она была внутри меня, вокруг меня. Хотелось бегать, прыгать, смеяться, в общем, совершать поступки для меня не слишком характерные. Глупо улыбаясь, я взмахнул моей палочкой, и меня осыпало фейерверком волшебных искр. Мое. Никому не отдам. Тем более бесплатно.

Оливандер что-то кисло пробормотал, пожал мне руку, пожелал удачи, великих свершений и выпроводил нас на улицу.

На улице то чувство, которое меня посетило в лавке, исчезло, и я начал мыслить более рационально. Что мы имеем в итоге. Во-первых, палочку, позволившую сохранить наши жалкие десять галеонов. Во-вторых, футляр, усыпанный, если я не ошибаюсь, изумрудами, который можно продать за… ну, за большие деньги. Тратиться на книги и другие принадлежности типа котлов, весов и перьев я считаю нецелесообразным. А вот новую мантию прикупить следует. Потому что темный маг в женской поношенной мантии — это даже не смешно. Уговаривать продать коробку, я маму не стал, просто поставил ее перед фактом. В ближайшем ювелирном магазине нам дали за нее целую тысячу галеонов. Это были огромные деньги, но у меня осталось впечатление, что нас немножко надули, слишком уж довольным выглядел продавец.