Дмитрий Манасыпов - Алая ярость [СИ (не окончено!)]

— Наглый Лис, — протянула Айна, — старый и наглый Лис… Ты отдохнул?

Обращалась она уже к Освальду.

— Да.

— Тогда пошли. Нам еще нужно сегодня успеть к Серой роще, укрыться и дождаться Амра. Поспешим, солнце еще не зашло. Приготовься умыться потом, там будет жарко.

Освальд кивнул.

Айна прищурилась, разглядывая его.

— Люди не любят такие глаза, они кажутся вам страшными. Зеленый и серо-голубой… — тилвегг улыбнулась. — Мне кажется, что красиво.

— Так ты и не человек. — сплюнул Чихъ.

— Верно, Лис, я не человек. Пошли.

Они побежали, как могли, забыв о разговорах, печалях, горестях и обидах. Впереди была кровь, смерть и что-то хуже. Если они не успеют и не сделают правильно и до конца.

А лес вокруг жил и жил, почти не обращая внимания на трех двуногих, куда-то поспешающих по своим глупым делам. Шелестел кронами, скрипел стволами, подпевал ветру в верхушках деревьев. И игрался тенями, прыгающими внизу, все больше и больше размывающимися. Редкие прорехи между макушками зеленых исполинов уже не голубели чистым небом, становясь молочно-белыми и серыми, кучными и наливающимися влагой.

Бурая молоденькая кошка, опоздавшая вслед родичам на пир под деревьями с поющими птицами, неслась как могла. Даже не обегала, перепрыгивала поваленные трухлявые стволы, прячущие в себе ядовитых сколопендр, разноцветных змей и огромных полупрозрачных пауков. Голод терзал изнутри после двух суток, проведенных на окраинах чужих угодий и неудачи в охоте. Зов, рождавшийся внутри нее, безошибочно вел вперед, к теплой крови, к мягким после удара о землю птенцам, к лопающимся под ее зубами мягким хрупким птичьим косточкам.

Она остановилась один раз. Выгнула спину, зашипев, окаченная волной ледяного страха, накатившего на нее спереди. Черные вибриссы дрожали в такт всему телу, кончику вздыбленного хвоста и рождавшемуся внутри отчаянному вою. Кошка не боялась принимать бой даже с большими противниками, не бегала от черных и коричневых медведей, зная слабые места на подслеповатых мордах.

Год назад, почти котенком, кошка дралась за дохлую и уже вкусно пахнувшую капи с тремя волчатами-подростками. И победила.

В прошлую полную луну кошка гуляла с котом и столкнулась с пернатой смертью, вооруженной лапами с кривыми серпами когтей и огромным клювом. Кот погиб, а она смогла выжить только почти прокусив толстую кожу на шее и улетев в кусты после сильного броска.

И…

Кошка, мяукнув и прыгнув на высоту в четыре своих длины, одним рывком оказалась на дереве, впившись в кору и быстро залезая наверх, стараясь добраться до нижних ветвей и спрятаться среди листвы. С этим зверем кошка драться не могла. Страх победил все, даже страшно терзающий ее, недавно окотившуюся, мать. Сегодня она не сможет добраться до рощи и вдоволь наесться. А ее котята, спрятанные неподалеку, скорее всего умрут. Молоко у нее не появлялось уже два дня.

Вытянутая серая тень внизу бежала раньше хозяина. Или хозяйки. Чуткий нюх кошки не помогал, не рассказывал — кто бежит внизу, рыща в поисках двуногих. Но это было неважно. Кошка боялась другого.

Странный серый зверь, мелькнувший внизу темными полосами, пах смертью.

Странный серый зверь, мелькнувший внизу темными полосами, пах смертью.

Освальд выдохся ближе к вечеру. Ноги все же не выдержали постоянных перебежек, отсидок, таясь среди зелени, скольжения по склонам нескольких сырых оврагов.

— Лис! — коротко бросила Айна, кивнув на него Чиху.

— Упарился, красавчик? — дед ухмыльнулся. — А она, хоть и баба, говорила правильно. Чой ты таскаешь на себе стока железа, а? Ой, дурак-дурак… Давай, а то впрямь поломаешься и ведь не починишь, если что.

Освальд, скинув лямки с плеч, не разгибался еще долго, упершись руками в колени и хватая воздух. Немного позже и также жадно принялся хлебать воду.

— Впереди будет опасно, не всегда получится набрать. Вон там, под буком.

Айна показала на самый настоящий и обычный бук, что совершенно не должен был расти здесь. Расти рядом с лианами, свисающими через толстые ветви непонятных деревьев, с остро-яркими изнутри языками папортников и обманчиво-мягкими и пушистыми колючками араукарий. А он рос, а из-под его корней, промыв дорогу, выбегал родничок.

— Роща близко. — Чихъ мотнул головой вперед. — Петлю мы заложили неплохую, могли и успеть. Но…

— Но не успели. — Айна согласилась, кивнув. — Они были ближе. Засады не получилось. Боюсь, сейчас будут гнаться за нами.