Купава Огинская: Прикладная некромантия. Записки между страниц

— Если ты вдруг запамятовал, у нас договорный брак. Там, как правило, любовью и не пахнет.

В тишине отчетливо скрипнули зубы. Крепкие, зломордовские зубы.

Звук получился что надо. Я оценила его по достоинству и решила все же объясниться:

— Асвер, прекрати, пожалуйста. В конце концов, какого ты от меня ждешь признания? Я, может, не готова еще тебе ни в чем признаваться.

Глянув на меня с любопытством, зломордый величественно ждал продолжения. И я его не разочаровала, присев рядом, полюбопытствовала:

— И вообще, ты за мной ухаживал, чтобы я в тебя влюбилась? Только издевался и гадости говорил. Спасибо, конечно, что хотя бы за косички не дергал…

Асвер оживился и дернул-таки меня за косу, с искренним любопытством поинтересовавшись:

— Вот так?

— Совсем дурак? — возмущалась я, не делая резких движений, потому что моя отрада и гордость была все еще зажата в его кулаке.

— Наверное, — задумчиво подтвердил он и еще раз потянул за волосы. Медленно, заставляя отклоняться назад, чтобы не распрощаться со скальпом.

Осознала, что волосы теперь точно при мне останутся, когда оказалась лежащей на покрывале и тянуть меня уже просто некуда было.

— Асвер, я тебя только что благодарила за то, что ты этого не делал, — напомнила ему недовольно, разглядывая потолок некромантской комнаты. Обычный такой, ничем не примечательный потолок, — теперь мне тебя и благодарить не за что.

— Есть. Меня много за что благодарить можно, — пробормотал он, наваливаясь сверху — Сень, а давай я тебе сейчас помогу в чувствах разобраться.

— Это смотря как ты собираешься мне помогать, — опасалась я его помощи в столь непростой сфере, как мои чувства.

— Ответственно и с полной самоотдачей, — жарко заверили меня, щекотно касаясь губами уха.

— Ты меня сейчас ответственно отпустишь, дашь спокойно переодеться и проводишь до общежития? — оптимистично предположила я, пытаясь уследить за некромантскими руками, такими же наглыми, как и их хозяин. Дело это было непростое. Так как видеть их я не могла, а ощущениям своим не доверяла. Что-то странное творилось с моими ощущениями.

Пока я пыталась выведать у зломордого, что он собирается делать, его руки очень активно воевали с платьем, стягивая его вниз вместе с нижней сорочкой.

— И прекрати немедленно. Я это платье еще толком надеть не успела, а ты его уже снять пытаешься.

— Не пытаюсь. Снимаю, — поправили меня, тихо попросив: — Сень, приподнимись немного, ты на платье лежишь, я его снять не могу.

— Руки от меня убери! — Негодование пришло вместе с осознанием всей неприглядной правды. Мне пытались устроить первую брачную ночь. Да что там, не пытались даже. Зломордый ее целенаправленно устраивал. В платьишко красивое нарядил, в любви признался и сразу же взялся за дело.

— Сенечка, расслабься и руки разожми. Ты их на груди так сложила, что мне теперь кажется, будто я к усопшей пристаю. А это полной самоотдаче не способствует, — просили меня тихо, ласково, едва касаясь губами кожи.

— А ты не приставай, — огрызнулась, не сразу сообразив, что просьбу все же выполнила, и, вместо того чтобы платье придерживать, вцепилась в его плечи.

— Умница, — меня наградили поцелуем в нос и с энтузиазмом принялись за платье, — приподнимись немного.

— Я категорически против! — Руки вернулись на прежнее место, придав к груди платье. Грудь мне благодарна почему-то не была. Она ныла и требовала свободы.

— Ты категорически за, — не согласился зломордый, погладив пальцами голое плечо, и спросил: — Летом много веснушек?

— Где? — растерялась я от столь быстрой смены тем.

— Везде, — улыбнулся он, — то, что нос у тебя еще по весне весь в веснушках, я и так знаю, мне интересно, где они у тебя еще появляются?

— Плечи, грудь, немного на спине. На коленках еще бывает, — бесхитростно призналась я, вспоминая, где еще они были замечены, — и на локтях почему-то.

— А покажешь? — не унимался он, улыбаясь все шире. — Меня особенно грудь интересует. Как именно они располагаются?

Зломордый решил сменить тактику. Я выпала в осадок, а платье вновь попытались стянуть.

— Их там все равно нет, — напомнила я нервно. Если так и дальше дело пойдет, то грудь моя сама скоро из платья вывалится. И сделается ей хорошо.

— Но ведь будут! — Платье потянули настойчивее.

— Вот когда будут, тогда и покажу, — упрямо стоя на своем, зачем-то пообещала: — И даже потрогать дам! Только отпусти.

— Правда? — Асвер встрепенулся и склонился совсем низко, почти касаясь моего носа своим. — Добровольно?