Макс Мах: Волчья Луна [СИ]

— А кто третий? — осторожно спросил несколько дезориентированный русский посланник, знавший, разумеется, — Как не знать! — что графом де Ламарк Август быть перестал. А вот про "венские приключения" Августа и Теа не знал пока никто. Ну, разве что несколько особо приближенных к Австрийскому императору лиц.

— А третий у нас, — объявила Теа, — граф Сан-Северо. Сюрприз!

— Так вас, Август, можно поздравить? — преодолев мгновенное замешательство, улыбнулся полномочный министр. — Тогда, тем более, нам есть за что выпить.

— Меня можно поздравить, — кивнул Август. — Император восстановил титул графов Сан-Северо и пожаловал его мне.

— Думаю, дополнительные вопросы неуместны, — дипломатично заметил Новосильцев и щелчком пальцев подозвал обслуживавшего их компанию кельнера. — Еще вина!

— Мне, пожалуй, достаточно, — отказалась от вина Теа. — Но я с удовольствием выпила бы чашечку кофе.

— Она любила кофе на обед… — неожиданно пропела Таня, снова переходя на русский. — Слабость, конечно, но… хочу кофе!

— Я готов потакать любой твоей слабости, — галантно улыбнулся ей Август, который, и в самом деле, был и на это готов, и на многое другое.

— Все мои слабости, Август, — вздохнула Теа, — на твоей совести!

Однако кофе в этом ресторане, как, впрочем, и в большинстве других, не варили, так что пришлось Тане довольствоваться большим куском шоколадного торта и чашкой сладкого горячего шоколада. Не то, чтобы это была полноценная замена — " Паллиатив, он и в Африке паллиатив ", заметила по этому поводу Таня, — но приличная порция кирша примерила ее с несовершенством мира. Во всяком случае, с некоторыми из этих "несовершенств".

Если честно, Август опасался последствий, хотя и не решился открыто возражать. Все-таки два раза по полбокала — это, как минимум, двести граммов крепкой вишневой водки. Однако, к его немалому удивлению, Теа не захмелела. Напротив, она как будто даже немного пришла в себя, снизив градус своей несколько затянувшейся эйфории. Похоже, алкоголь теперь действовал на нее иначе, чем на всех остальных смертных. Или в этом проявлялся кратковременный эффект "терапии кровью"? Могло случиться и так. Но Август предпочел не акцентировать на этом внимание и сразу переключил внимание собеседников на сам факт восстановления титула и намекнул, как бы между прочим, что обязан титулом графине Консуэнтской и себе любимому, оказавшим неназванному высокопоставленному лицу — "Без имен, разумеется" — некую услугу, о сути которой не стоит упоминать даже намеком. То есть, используя еще одно милое выражение Татьяны " задурил всем головы по самое не могу ". В результате, о Теа все сразу забыли, вернее, забыли о ее нетривиальной способности пить водку, не пьянея, — ну, или сделали вид, что забыли, — и переключились на другие не менее животрепещущие темы.

Впрочем, ночью, после утоления первой страсти и перед тем, как их "накрыло" по новой, Август все-таки спросил Таню о том, что произошло с ней за обедом.

— Сама, знаешь ли, удивляюсь, — наморщила лоб женщина, но Августу показалось, что она попросту пытается сдержать рвущийся на волю смех. — Вроде бы, должна была опьянеть, ан, нет! Не берет проклятая! Но настроение — и это, между прочим, медицинский факт, — улучшает, да и пищеварению способствует! Говорят, еще на секс хорошо влияет… В смысле, воодушевляет, и все такое. Вот я и думаю, не напиться ли нам с тобою в хлам ?

2. Дорога между Гродна и Вильна, двадцать седьмое ноября 1763 года

Решение ехать всем вместе — поездом — оказалось на редкость удачным. Несмотря на зимние холода и осенние дожди, временами переходившие на горных высотах в снегопад, так хорошо, как в этот раз, Август еще никогда, пожалуй, не путешествовал. Ну, или ему так теперь казалось. Но, с другой стороны, хорошее настроение без причины не возникает. Ему просто было хорошо. Тане тоже. Но и графу Василию, судя по всему, путешествие вчетвером пришлось " вельми по сердцу ", и причин тому было несколько.

Граф находил "прелестным" то, что они с Августом наконец перешли на "ты", что, признаться, являлось весьма редким явлением среди аристократов На Таню, впрочем, такая простота нравов не распространялась. Единственной уступкой " дорожному стилю общения " стало то, что граф стал обращаться к ней по имени, но все-таки на "вы". Зато на "ты" перешли между собой дамы, чему рады оказались обе, но особенно девица Брянчанинова, которой дружба с графиней Консуэнтской не просто льстила. Она ее в буквальном смысле окрыляла. К слову сказать, близкое знакомство с Теа "грело душу" не одной лишь Анне Захарьевне Брянчаниновой. Граф Новисильцев, получивший неожиданную возможность часто и подолгу общаться с Теа, своего удовольствия скрывать и не думал. Он был этому случаю откровенно рад. Таня же, так стремительно и так прочно вжившаяся в свою роль, вернее, ставшая и на самом деле " той самой " Теа д'Агарис, всегда с охотой поддерживала беседу, тем более, если речь шла о таком умном и образованном человеке, как cher ami Василий. Кроме того, Новосильцев, как, впрочем, и Август, знал "многое о многом". Ведь он был из тех немногих аристократов, кто много читал и много путешествовал. Да и пассия его, как Август и предполагал, оказалась совсем не дурой, хотя из всех четверых только ей не хватало, порой, "базового" образования. Зато девица Брянчанинова была мила и забавна и училась быстро и с видимым удовольствием. В общем, всем четверым в компании друг с другом было хорошо, а это совсем не пустяк, особенно в таком долгом путешествии едва ли не через всю Европу.