Макс Мах - Волчья Луна

"Неплохо!" — Август парировал очередную вспышку "перуновой стрелы" и сходу метнул оставшееся не использованным огненное копье, которое на севере Италии иногда называли "дыханием саламандры".

Огненный клинок рассек воздух, пробил завесу морока и довольно серьезный щит, выставленный темным ведуном, и все, собственно, потому что на этом бой себя исчерпал. Вражеские маги были убиты, погибло и большинство волков-оборотней. Оставшиеся в живых быстро сориентировались, и ударились в бега, тем более, что все они были ранены. Продолжать бой, имея в противниках, двух колдунов и волшебницу, с их стороны было бы попросту глупо. Оставалось одно — бежать. Вот они и побежали, увлекая за собой немногих уцелевших в резне волков. Минута, и все закончилось. А на дороге остались разгромленный поезд и выжившие в бою участники экспедиции. Не выжившие, впрочем, тоже были здесь, но уже совсем в другом качестве.

1. Дорога между Черниговом и Киевом, восьмое января 1764 года

Август огляделся. Зрелище, представшее его глазам, показалось удивительно знакомым. Мертвые и умирающие люди, павшие лошади, несколько горящих повозок, перевернутые сани, и разбросанные тут и там на залитой кровью дороге мертвые оборотни и волки. За следующие полчаса — часть времени ушло на тушение пожара — выяснилось, что все пятеро членов экспедиции живы, хотя трое из них ранены. Серьезные ранения получили Теа и Аннушка Брянчанинова. У Татьяны когти волка-оборотня прошлись сверху вниз по спине, раздирая все подряд: одежду, нежную белую кожу, которую Август так любил ласкать кончиками пальцев, и пять слоев спинной мускулатуры. К сожалению, Август этого сразу не заметил, — его отвлекли другие дела, — а Татьяна не стала жаловаться, занятая тушением лесного пожара и охраной периметра.

— Ты же знаешь, Август, — сказала она, когда он все-таки увидел, кровавый след, который женщина оставляла за собой, — я эта… как ее? Ах, да! Гребаная спортсменка, комсомолка и просто красавица ! Ох!

Ей было больно. Острые когти исполосовали спину Татьяны до костей. В паре мест обрабатывавший раны Август увидел оголившиеся ребра. На этот ужас даже смотреть было страшно, не то что касаться кровоточащих разрезов пальцами, но он, разумеется, не поддался слабости и не прекращал работу до тех пор, пока не остановил кровотечение, не зашил раны шелковыми нитками и не смазал их обеззараживающим, противовоспалительным и обезболивающим эликсирами. После этого он передал Теа с рук на руки уцелевшей в бою Маленькой Клод, чтобы та перебинтовала раны и переодела потерявшую много крови Теа во что-нибудь теплое, а сам пошел помогать принцессе Елизавете приводить в порядок других раненых, которых, к слову, оказалось слишком много.

Поезд экспедиции потерял при нападении две повозки вместе с грузом и половину лошадей, треть людей убитыми и еще, как минимум, треть ранеными. Продолжать путь в таком составе они попросту не могли и, обсудив с графом Василием и принцессой Елизаветой имеющиеся варианты, которых, на самом деле, у них не было вовсе, решили становиться лагерем прямо на дороге, только чуть в стороне от места боя, и, не откладывая, послать верховых гонцов в близлежащие усадьбы и деревни за помощью, включающей телеги и лошадей.

Обходя раненых, Август выяснил, что Анна Захарьевна Брянчанинова тоже получила в схватке с оборотнями несколько скверных ран, но, как и Татьяна, оставалась в сознании и героически превозмогала боль. Елизавета ее раны уже обработала и зашила, а верные слуги графа Новосильцева укутали раненую охотницу в медвежью полость и уложили около наскоро разведенного чуть в стороне от дороги костра. Сам граф был тоже ранен, но, к счастью, все его раны оказались легкими, и сейчас он командовал обустройством бивака. Август же закончив оказывать помощь другим раненым, вернулся к Татьяне, за которой в его отсутствие ухаживали Маленькая Клод и уцелевшие, но сильно напуганные и побитые Катрина и Огюст.

Если не сгущать краски, выглядела Татьяна неплохо. Для своего состояния, разумеется, и для той ситуации, в которой они все вдруг оказались. Лежала на сибирской кошме — на животе, естественно, — прикрытая сверху ее же собственным меховым плащом, и сначала Август подумал, что она спит. Но, оказалось, что это не так. Едва он подошел, как она подняла голову. Посмотрела на Августа с интересом, усмехнулась разбитыми губами: