Гвендолин Клэр - Чернила, железо и стекло

Уже тогда Алек мог бы обвинить Гарибальди в гибели Массимо. Ведь именно Гарибальди посеял в душе Массимо те самые мысли, которые, словно ядовитый плющ, быстро проросли и в итоге привели Массимо к преждевременной смерти.

Но Алек промолчал.

С тех пор он винил себя за то, что не задушил эти ростки на корню, винил почти каждый день.

Позже Алек и Филиппо направились в апартаменты Пизано, расположенные на третьем этаже особняка Ордена. Они решили разработать план действий.

Пока Филиппо рассказывал своей жене о приеме у Риги, Алек взял графин с граппой и наполнил крепким напитком три высоких стакана, стоящие на серванте.

Они – взрослые люди, и им необходимо немного расслабиться.

– У нас пока есть шанс, – произнес Филиппо. Он отхлебнул граппу и подошел к камину, в котором трещали поленья. – Возможно, мы можем убедить других членов противостоять Риги.

Алек смерил старого друга взглядом, в котором одинаково отражались скептицизм и усталость.

– Я бы даже не стала делать на это ставку, – заметила Джиа.

Филиппо вздохнул.

– Как же мне хотелось наорать на Аугусто!

Алек посмотрел на закадычного друга, невесело улыбнулся и уселся в кресло, стараясь не расплескать граппу.

– Был бы я лет на тридцать моложе, я бы навалял ему.

– Не навалял бы: ты у нас невыносимый пацифист, – возразил Филиппо, прищурившись как кот.

– Кто знает, Филиппо… Алек всегда помогал тебе, – рассмеялась Джиа.

Алек наклонил стакан с граппой, аккуратно придерживая его, чтобы не опрокинуть. Языки пламени танцевали, преломляясь в стекле и отражаясь в янтарной жидкости.

– Риги совершил роковую ошибку, – произнес Алек. – Не представляю, как надавить на Риги, но, в конце концов, мы должны его убедить. Я признаю, что Джуми никогда не была ярой союзницей Ордена, зато могу пообещать вам, что очень скоро Эльза может стать его врагом.

Джиа задумчиво повертела стакан в руках.

– Насколько она сильна?

Алек мгновенно вспомнил книжицу пути, со всем ее еретическим подтекстом. У Алека за плечами было полвека опыта, а Эльзе удалось создать книгу, которая поставила ученого в тупик.

И тот момент в Париже… Эльза в платье, испачканном копотью, ползала на коленях по пепелищу. Именно Эльза обнаружила сломанный Паскалин, с его расплавившимися шестеренками, и с гордостью сообщила Алеку, что играла с ним в детстве.

Сердце Алека захолонуло – тогда он понял, что Эльза, возможно, уже лишилась всего, что у нее было. Она потеряла мать и свой мир, свою Вельдану.

– Эльза – эрудит, – объявил Алек. – Больше я ничего не могу сказать. А есть ли предел ее способностям, тому, насколько сильной она может стать в будущем… что ж, время покажет.

Лео сидел на полу лаборатории-мастерской, приваривая часть трубы, продырявленную пулей револьвера. Он не мог забыть о том, как Эльза прицелилась и нажала на спусковой крючок при их первой встрече.

При воспоминании об этом уголки его губ поползли вниз. Лео пока даже не понял, что он чувствовал в ту секунду – раздражение или заинтригованность.

Наверное, в тот день при виде Эльзы в его сердце воцарился хаос. Впрочем, как и теперь.

Лео вытер руки старой тряпкой. Он работал целый день и еще не решил, нужно ли латать бота, чтобы Каза могла отдавать механическому слуге приказы. Может, сделать робота автономным и вдобавок запрограммировать так, чтобы он нападал на незнакомцев?

У Казы был настоящий дедуктивный нюх. Вряд ли Каза может спутать мальчика-разносчика с враждебным взломщиком.

Тем не менее в пользу автономности у Лео имелись веские причины.

Сосредоточенность Лео внезапно улетучилась. В лаборатории раздался глухой звук – бум, бум, бум, бум – и Лео тотчас отвлекся.

Источник шума был почти сразу обнаружен: боты-уборщики сгрудились в углу, чтобы навести порядок: они уже начали неловко кататься по полу, сталкиваясь и задевая друг друга конечностями-щетками.

– Эй, Каза! – крикнул он. – Ты что творишь? Или, я бы даже сказал, почему ты ничего не делаешь? Боты-уборщики свихнулись!

Каза медленно ответила, растягивая слова как жвачку:

– Я… немного занята… в данный момент.

– Что ты имеешь в виду? Занята… чем? – Лео сердито уставился на неисправных уборщиков.

– Нет повода для беспокойств. Вы, дети, не должны волноваться.