Константин Щеблыкин - Восточный маг - миротворец [СИ]

— Как бы этот тип нас не уконтрил, странный он какой-то — с подозрением сплюнул на ходу орк.

Мимо пронесся молодой мужчина в синей тряпичной одежде, и без какого-либо видимого оружия.

— Это же… ты это видел? Это то, что я думаю?

— Кажется да. Я хочу на это посмотреть! — паладин круто повернулся в седле всем корпусом, не сбавляя, впрочем, при этом скорости, и рискуя свернуть себе вместе с конём шею.

А сзади происходило следующее:

Немного не добежав до авангарда преследователей, фигура в синей форме североамериканских полицейских припала на одно колено, и завела за спину свои руки, которые начали ненатурально удлиняться. А за мгновение до того, как всадники поравнялись с ним, намереваясь ударом меча рассечь беззащитное тело надвое, удлинившиеся руки взметнулись по бокам, сверкнув в закатном солнце холодным блеском клинков, в которые они превратились.

Лошади авангарда, на всём скаку налетев на такой барьер, по инерции пролетели несколько метров вперед, но уже без отрезанных ног, а дальше с диким ржанием кувыркнулись, сминая всадников. Мечник, или кто бы это там ни был, удержался на месте и теперь медленно заращивал порез от уха до пупа, сшивая свои половинки. Какой-то пустынник тут же набросил на него сеть.

Налетающие сзади дали было коням шенкеля, направляя животных перепрыгнуть внезапное препятствие, но руки-лезвия лишь чуть качнулись вверх, разрывая сеть, и свалка позади амальгамного голема, а это был именно он, лишь увеличилась. Задние ряды рыцарей уперли в сёдла пики, нацелившись таранным ударом сбить и разорвать просившего вызов коннице жалкого человечишку.

Копья прошили его насквозь, заставив вздрогнуть всем телом и породив расходящуюся серебристую волну от груди до ног. Но дальше атакующих почтила та же участь, что и предыдущих, их кони пали, подрубленными ногами, а один так и с рассеченной грудной клеткой, несмотря на всю силу, и вес, вложенные в таранный удар. Ни один человек не смог бы удержать меч поперек конницы, хоть двумя руками, хоть одной, да хоть ногами! А этот ещё и держал двуручники по одному в каждой руке. Более того, его насаженное на копья тело уже должно было протащить несколько метров, но он будто врос в землю.

Серебристая фигура приобрела металлический блеск, окончательно утратив видимость синей тряпичной формы, отрастила длиннющий, но тонкий сегментный хвост. И если человечек всё так же стоял уперев одно колено в землю, разве что отрастил из груди короткое копьё с широким острым наконечником, пугающим лошадей, то кончик его многометрового сегментного хвоста с шипом на конце теперь споро перемещался по свалке рыцарей, добивая их в прорези шлемов.

В рядах преследователей возникла секундная заминка, после чего поток разделился надвое, огибая неожиданное препятствие, а предводитель пустынных воинов, по крайней мере наиболее богато одетый из них, набросил на голема мелкоячеистую белую сеть, ярко блеснувшую на солнце серебром.

— Это ж кто с собой мифрильные сети таскает? Для чего они вообще могут понадобиться как не для ловли живого товара? — возмутился паладин, глядя, на сеть, которая, как живая, опутывает фигуру воина и смыкается, переплетаясь грузиками у него за спиной.

А дальше что-то пошло не по плану. Ячейки мифриловой сети сначала чётко обозначили фактуру поверхности бойца, врезаясь в голову и плечи, а потом и вовсе вся сеть целиком погрузилась в тело. Поднимаясь с земли, серебристый воин сделал резкий рывок, догоняя последнего всадника, оказавшегося лучником на верблюде, и резко прыгнул, обхватив руками и обтекая седока, а затем забрался на круп коня, заставив того истошно заржать под резко возросшей тяжестью. В спину ему втянулись остатки грузиков ловчей сети. А потом, вскрыв горло седоку, серебристый резко оттолкнулся от чуть не споткнувшегося от сильного толчка ездового животного, и прыгнул к следующему, оставив труп пустынника волочиться по земле, застрявши ногой в стремени.

В бой вступил герой, командующий отрядом преследователей, даром что рыцарь, имевший с собой богатый арсенал боевой магии. Но увы, молнии бессильно стекали по металлическом телу, каменные стрелы причиняли вреда не больше бесполезных обычных, магия разума не действовала на неживое создание, а фаербол лишь заставил вопеть от боли поджаренного верблюда, не причинив видимого вреда серебристому бойцу. Хорошо себя показали ледяные стрелы, заметно замедляя движения бойца, но они быстро кончились.