Таша Танари - Университет Чароплетства [litres с оптимизированной обложкой]

– Чернил на кисти хватило, чтобы прийти сюда, но до заветной цели путь еще долог.

– Знаю, – кивнула подруга.

– Женщины. Они все знают и могут сами, – шифу Лао сжал руку в кулак, – но хрупки, как весенние побеги. Скажи мне, Хмарь, где найти могилу Шэдар Шорох?

Судя по выражению лица Вехель, она не ожидала подобного вопроса. Почему-то она сначала посмотрела на книгу в моих руках, а потом, что-то решив, ответила:

– Она жива.

Ректор, до этого смотревший на свой кулак, резко поднял голову и впился взглядом в Вехель. Я невольно отступила в сторону.

– Ложь подобна холодному ветру, но я не чувствую его дуновения.

– Я не лгу, – пальцы Вехель судорожно сжали подвеску.

Ректор кивнул и посмотрел на меня, точнее поверх меня. Все-таки, что бы ни говорил Кир, а шифу Лао очень странный. Что он, интересно, там увидел? Я прижала к себе мамину книгу, и на миг показалось, что глаза ректора потеплели.

– Так ты мне поведаешь, что делала рядом с зачарованными воротами?

Я растерянно посмотрела на шифу, не понимая, о чем он говорит и что хочет услышать. В его глазах заклубилась тьма, я почувствовала, как пол уходит из-под ног, сердце зашлось в бешеном ритме.

– Вижу, – ни к кому не обращаясь, произнес ректор. Взгляд его вновь стал человеческим, и мне стало легче дышать. – Ягненок и не заметил, как оказался в стае волков.

– Шифу Лао, я не понимаю, – честно призналась я и выдохнула, словно окунаясь в ледяную воду.

– Мартинити – красивое имя, – словно и не слушая меня, заметил ректор. – Наши пути еще пересекутся на полотне судеб. Будь внимательнее к своим вещам, девочка, книга имеет огромную ценность.

Не успела я и рта раскрыть, как шифу Лао покинул комнату, оставив после себя в воздухе неуловимый аромат благовоний. Мы с подругой, не сговариваясь, потянулись к кувшину с водой – в горле внезапно пересохло.

– Что он хотел-то? – тихо спросила Вехель.

– Книгу вернул, – так же тихо ответила я ей.

– Думаешь? – недоверчиво откликнулась рыжая, странно косясь на черный гримуар. – Мне показалось, он не все сказал.

Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.

– Да кто его разберет. Будем надеяться, что больше столь близко нам не доведется с ним общаться.

Подруга с сомнением покачала головой, но ничего не ответила. Пока она заваривала ароматный чай с травками, я успокоилась. Снова получив возможность ясно мыслить, поинтересовалась у Вехель:

– Слушай, что имел в виду шифу, когда говорил о чернилах, кисти и пути? Ты ему ответила так уверенно.

Рыжая замерла, словно раздумывая над чем-то, потом протяжно выдохнула и сказала:

– Марти, я болею, давно и сильно. Именно поэтому и поступила на целительский факультет, чтобы найти спасение. Ректор сильный маг, для него не составило труда разглядеть то, что я так старательно прячу.

– То есть он говорил о твоей жизни? Она под угрозой, чернила могут закончиться? – неверяще уточнила я.

Глядя на полную силы и энергии девушку, которая командует даже пылинками в воздухе, трудно было предположить, что она больна и уж тем более – смертельно. Вехель кивнула и с преувеличенным вниманием сосредоточилась на своей чашке.

– Милая, почему ты мне ничего не сказала раньше?

Я мигом слетела с кровати и оказалась около подруги, обняла ее, погладила солнечные пружинки распущенных волос. Вехель дернулась и с удивлением на меня посмотрела. Затем на ее лице отразилась досада, поведя плечом, она ответила с независимым видом:

– Не надо. Терпеть не могу жалости и не нуждаюсь в ней. А тебе бы лучше лишний раз меня не трогать.

Я растерянно потерла ладонями щеки и постаралась объяснить ей свое поведение.

– Прости, ни в коем случае не хотела задеть твоих чувств. Просто до сих пор в голове не укладывается – ты всегда такая бодрая, и вообще… Вехель, зря ты так, это не жалость! Это называется сопереживание, и это нормально. Испытывать чувство страха за дорогих тебе людей, волноваться, желать поддержать.

Подруга недоверчиво на меня посмотрела, на миг в глубине ее глаз промелькнула затаенная надежда и еще какое-то чувство, я не смогла разобрать. Но она тут же, будто стыдясь за слабость, закрылась и язвительно произнесла:

– Ты меня знаешь всего ничего, а я уже дорогой человек? Не смеши!

– Именно так, Вехель. Ты столько раз мне помогала, с тобой легко и надежно. Я уверена, что ты всегда придешь на выручку, прикроешь спину. Не знаю, как ты ко мне относишься, но для меня ты давно стала намного больше, чем просто приятельница или соседка.