Resshen - Забывший [СИ]

— Твари. — прогудел с ненавистью барон: — Они ответят. За все…

Пожимаю плечами и иду к растянутому Селону. Остановившись перед ним с грустью констатирую, что он потерял сознание — двойная доза сока 'элварин' даже темных лишала сознания… Куда уж тут обычному человеку.

Оставлять его в таком состоянии нельзя. А то еще сдохнет.

Так… Как там было?

Сбросив перед ним на землю плащ и остальные свои вещи я быстро создаю 'излечеиие' и впечатываю его в обвисшее на веревках тело. Глубокие порезы, поеденные соком 'элварин', зажили почти моментально. Следом за этим с хрустом срослась сломаная нога.

Селон глубоко вдохнул и раскрыл глаза. Подняв взгляд на нас он недоуменно уставился на меня и стоящего рядом барона.

— Твои дела плохи, Селон. — расплылся в улыбке я и продолжил: — Ко мне вернулась магия, а значит мы с тобой так оторвемся, что, я боюсь, даже многие из присутствующих здесь ветеранов столького об анатомии людей не знали… — прикрыв глаза я мечтательно протягиваю: — Какая только у нас будет кровавя карусель! Тут и твои органы можно будет выпустить погулять… И кожу снять… И кости дробить по одной. И не раз! Эх! Просто счастье какое-то…

Глядя на меня в течении моей речи Селон бледнел, пока не стал цветом лица напоминать снег.

— Нет-нет-нет… — завизжал он раненой свиньей, когда я закончил: — Я же все рассказал! Не надо!

Я всплеснул руками:

— Ну, надо же подтвердить твои слова? Вдруг ты наврал?

Барон задумчиво произнес:

— В общем-то я не против пыток, но предлагаю перенести их в более подходящее место. Да и, думаю его слова нужно бы еще кое-кому услышать.

— Ну вот… — расстроился я, но тут мой взгляд упал на других разбойников: — Ой! А как начет этих?

Барон на меня покосился:

— За разбой у нас предусмотрена плаха, но не пытки. Однако, если вам уж так хочется кого ни будь пытать, я могу специально для вас их ввести и назначить вас палачом: людям будет полезно видеть к чему приводит дорога разбоя и предательства.

Я вздохнул:

— Предложение, конечно, отличное, но я вынужден его отклонить — мне бы не хотелось светиться перед людьми пока я не вспомню своего имени.

Рыцарь повернулся ко мне:

— А что насчет трофеев?

Пожимаю плечами:

— Из вещей я забрал что хотел. Может еще немного потрушу денег… — я снова посмотрел на Селона: — Кстати, ты не расскажешь нам о каналах финансирования и где ваша казна или как ты это называешь? — глазки Селона забегали и я снова улыбнулся барону: — И все-таки я с ним повеселюсь: деньги мне понадобятся. Все остальное можете забирать — только вот этих двоих лошадей не трогайте.

Барон сощурился и кивнул.

Я же вынул из наруча узкий стилет и медленно провел лезвием по голой груди главаря бандитов.

Рассвет.

Всю ночь я возился с Селоном и остальными, выясняя откуда и как шли деньги, а так же пути их распределения.

Присутствовавший при этом барон к утру стал мрачнее тучи. И отнюдь не от недосыпа.

Не лучшего настроения были и его солдаты. Куда уж тут веселиться, если больше четырех десятков клинков скоро будут лежать в могилах, а их ох как будет не хватать в, судя по всему, грядущей войне. Кроме всего прочего, когда рядом работает мастер-палач — это не поднимает настроения.

Я же был в неплохом расположение духа: с одной стороны больше воспоминаний не пробудилось и я так и не вспомнил свое имя, но в погоне за этой надеждой, я проявил чудеса изобретательности применительно к Селону. Удерживая его магией среди живых, я разобрал его руки, сняв мышцы с костей: когда-то мне говорили, что голые кости крайне болезненно воспринимают любое прикасание. Оказалось, что да.

От чудовищной боли у Селона уже четырежды разрывалось сердце, но я его тут же восстанавливал магией, не позволяя ему умереть.

Вожак бандитов уже давно рассказал все, что и я и барон хотели знать. И даже больше. К утру мы пошли уже по четвертому кругу: я пытался подловить Селона на неточностях и приукраске событий.

Полукровки убрались от нас на другой конец полянки и бросали на меня взгляды полные ужаса.

— Ладно, Селон. Мне надоело.

Я наложил на него напоследок 'исцеление' и 'сон'. Селон тут же обвис на веревках. Его раны закрылись и полностью исчезли, как будто и не было этих часов.

Подняв с земли мешочек с двухстами золотыми монетами, я кивнул сидевшему рядом на походном стульчике писцу, сосредоточенно строчащему стенограмму допроса:

— В общем, я закончил. — взвесив в руке мешочек, я довольно кивнул барону, оглянувшемуся на меня, и направился к своим лошадям.