Игер Кау - Песок и пепел [litres]

Он говорит еще что-то, красиво закругляя затянувшееся повествование. Делаю восхищенное лицо и откланиваюсь. Уже поздно, нера Теуса явно тянет в сон — судя по все учащающимся и увеличивающимся паузам. Упорный старик. Другой бы уже сдался и оставил окончание истории на потом, а он — нет, стойко довел рассказ до того финала, какой запланировал вначале.

Добираюсь (наконец-то) до своей комнаты.

Все же кое-что мне кажется непонятным. Судя по некоторым деталям, упомянутым полковником, маги рассчитывали благополучно вернуться, а не совершить коллективное самоубийство, пусть и в интересах родной империи. И куда, в таком случае, подевался тринадцатый медальон? Означает ли его отсутствие, что владелец жив?

А еще мне очень не нравится то, что упомянутое полковником озеро, мимо которого его бойцы проследовали к злополучному холму и обратно, по описанию вполне походит на то, на берегу которого началась известная мне часть моей жизни. И очень похоже, что оно оказалось на границе круга, так сказать, поражения. Встречал ли я тринадцатого? А может, я он и есть? Это легко объяснило бы мои… Некоторые мои способности. Но тогда мне сейчас должно быть около семидесяти, а никак не чуть за тридцать. И мое знание истории этого мира заканчивается почему-то теми годами, когда войной уже попахивало, но в нее еще никто не верил. А не, к примеру, накануне получения магами предложения послужить Родине — почему-то мне не верилось, что это была их личная инициатива. Как это случилось с выжившими бойцами Линденира, которые вспомнили свою жизнь только до момента прибытия магов в лагерь их батальона.

И откуда эта подсознательная уверенность, что рассказанная полковником история имеет ко мне какое-то отношение? Ладно, что мы имеем? Допустим, кто-то — например, император — решился на применение некоего магического сверхоружия, что бы оно собой ни представляло. Нашел — предположим, силами Серой Стражи — описание ритуала или мага, им владеющего. Собрал нужное для ритуала число магов, причем, судя по всему, отнюдь не рядовых магов. Собрал необходимые артефакты. Нашел место, обеспечивающее максимальный эффект. Возможно, ритуал все-таки предусматривал смерть тринадцати — просто им об этом не сказали. Собственно, то, что «оружие» применили лишь в тот момент, когда других средств вразумления агрессора как бы не осталось, на такую мысль наводит. Тогда почему погибли не все? Почему выжили случайные, в общем-то, участники событий? Уже если кого и отбирали для использования втемную, так это их. Однако выжившие не просто не были магами — они даже знали меньше остальных. Впрочем, а что могли знать капитан Хорген и его люди? Да почти ничего. Может, кто-то из магов-участников дрогнул или допустил ошибку? Но в этом случае, финал, скорее всего, не был бы столь грандиозным, а здесь, похоже, вышло наоборот — результат превзошел ожидания. Что же все-таки произошло?

Нет ответа. Слишком мало я знаю, чтобы даже догадываться. Придется все это просто отложить в памяти. Пока не пришло время — с той мыслью я наконец засыпаю.

Утро начинается с новостей. Что называется, только начал привыкать к рутинной жизни в поместье, как следует объявление, что мы все-таки уезжаем. Завтра утром. Не то чтобы я прикипел к Каменной Розе, но все же рассчитывал, что успею заскучать по походной жизни.

Но настоящее потрясение ждет меня впереди — несмотря на все намеки и штрихи предыдущих дней, я никак не ожидал, выйдя после обеда — даже ближе к вечеру — на заднее крыльцо дома, увидеть в памятной аллее барона Фогерена, прогуливающегося под ручку с… Тинией Линденир. Слов не разобрать за шорохом листвы, но готов поклясться, что именно их голоса слышал в тот день в беседке, когда Кравер в первый раз после возвращения с хутора выпустил меня прогуляться в парке. И процесс, похоже, уже принял необратимый характер — судя по выражению их лиц.

М-да… Нет, конечно, Тиния — девушка, несомненно, достойная во всех отношениях. Ну, пусть не во всех, но во многих. Она красива и не глупа. То, что ее отец не слишком знатен, для барона Фогерена несущественно. Куда важнее, что она все-таки дворянка и род достаточно древний, а ее отец воевал рядом с его отцом, они дружили, так что брак — если дойдет до брака — получит поддержку старшего поколения обеих семей и не вызовет осуждения в свете, разве что завистливые перешептывания. Но…

— Да, Венкрид влюбился. Как мальчишка, — я вздрагиваю от неожиданности. Как маркизе удалось подойти так тихо?