Павел Блинников - Мертвый бог Эрв. Дилогия [СИ]

— Я бы хотел встретиться и обсудить некоторые наработки относительно твоего шоу. Нынешняя его тематика нам не совсем что подходит. Мы, все-таки, не «Рен-ТВ», сам понимаешь…

— А есть шанс, что мое шоу попадет на «Первый»? — Неужели то, что он слышит, происходит с ним?

— А почему нет? — усмехнулись в трубке. — Ты же был у Вани. Ничего особенно сложного…

Ага, был. И вправду, ничего особо сложного. Это такой совсем не прозрачный намек. Конечно, этот Тюрин должен знать, как делается шоу у Урганта, да и многие другие, наверное снимают по этой схеме. И предлагает ему этот вариант?

— Конечно, до Вани тебе еще расти и расти, — снова понятно, что Тюрин улыбается, — Он — лучший из лучших на телевидении. Но, если твой канал получит достаточную нагрузку по популярности, шансы у тебя есть. Только не рассказами про снежного человека. Я вижу это больше как некоторое интервью. Нечто вроде того, что делает Дудь. Эта тема сегодня модная. Ладно, это не телефонный разговор. Надо нам встретиться. Давай позавтракаем вместе?

— Конечно, конечно! Где?

— Через пятнадцать минут за тобой заедут.

Тюрин положил трубку. Довольно резко, так делают только какие-нибудь большие начальники. Лиза еще изображала сон или подзаряжалась, кто там поймет? Вадим быстренько рванул к гардеробу, надел свои более-менее приличные шмотки: джинсы, туфли, белую футболку и пиджак. Брызнулся духами и выскочил на улицу. Хоть и прохладно, прождал положенные пятнадцать минут, как к подъезду подъехала новая «Тесла». За рулем сидел явно не водитель, а какой-нибудь помощник, потому что никакого пиетета он перед Вадимом не испытывал, только кивнул, чтобы тот сел. Молодой красивый парень, примерно того же возраста, что Вадим, он не проронил и слова, пока белая молния с электромотором виляла меж бензиновых собратьев по улицам Ростова. Привез его к кафе, в котором Вадим не был. Тоже недалеко от центра, но Ростов, как и любой другой более-менее старый город, имеет особенность прямо в самом оживленном месте иметь закоулок, где словно попадаешь в другой город. Хорошо это иллюстрируют знаменитые питерские дворы на Невском проспекте. Так и тут, вроде шестиполосная дорога, а тут закоулок, аккуратная дверка и незаметная вывеска «Жареный петух». Что за дурацкое название, Вадим толком и не обратил внимания, водитель впервые подал голос — приятный, без всяческого южного акцента, даже чрезмерно правильный:

— Тюрин ждет тебя там, Вадим. Желаю удачи.

— Спасибо, — ответил Вадик и вышел из «Теслы».

Шесть аккуратных ступенек из кованного железа приятно пропружинили под его туфлями, дверь изящной ковки открылась, когда он потянул за шикарную, массивную латунную ручку в форме куриной лапы. Походя Вадик заметил, что и перила украшают маленькие петушки, они же танцуют по раме витрины, чудной вязью летают по стеклам на двери. Теплый воздух обдал его исключительно приятным ароматом жареной курицы, рот сразу наполнился слюной. Вадим вошел, огляделся. Всего десяток столиков, три заняты молодежью и за четвертым ждет его клиент. Высокий, худой, со странно округлой головой мужчина лет около сорока, но выглядит очень спортивно. На нём отличного покроя классический костюм, правда, как будто на пару размеров меньше. Не в плане длинны, а как бы обтягивает жгуты мышц. Вадик и сам посещал спортзал, прекрасно знал, вот такие худющие ребята — самые выносливые и могут поднять штангу не хуже мужика в пару раз толще. Непомерно длинные пальцы изящно держат малюсенькую чашку кофе, темные глаза внимательно таращатся в последний «Айпад про». Брюнет, короткая прическа, но не просто стриганули машинкой под насадку, соблюдена многоуровневость — на висках и затылке короче, потом длиннее ко лбу. Такая стрижка, может, и сложнее будет, ведь ежик у высокого лба едва ли в десять миллиметров.

Дверь над Вадимом зазвенела колокольчиками, Тюрин оторвался от гаджета, темные глаза уставились на Вадима. Тюрин широко улыбнулся, Вадим тоже и даже помахал. Почему-то показалось, улыбка у куратора чрезмерно широкая. Она открыла мелкие зубы, коих, кажется, положено быть поменьше. Вадим подошел к столику, Тюрин не встал, но протянул длинную, худую, но жилистую руку. Ладонь Вадима встретилась с ладонью куратора, парень отметил, какое мягкое вышло рукопожатие — Тюрин пожал не сильно, но и это не потная ладошка, совсем не делающая усилия. Эта ладонь не держала гриф штанги или перфоратор, но частенько соприкасалась с самым могущественным инструментом на планете — с авторучкой.