Лекса Гор - Её звали Шайнара. Тень

Но девушка вытащила свои руки из его ладоней.

— Рогул так сильно мешает твоим планам? — спросила она осторожно.

— Причём здесь мои планы?

— А по какой ещё причине Орден вынес ему приговор?

Карлем удивлённо посмотрел на неё, и странное выражение мелькнуло в его глазах:

— Вообще-то, он был правой рукой Железного герцога, Шая. Ты думаешь, у Ордена мало причин казнить его?

— Но он помог мне бежать от королевского дознавателя.

— Он привёл тебя в его лапы!

— Он спас меня…

— Ты защищаешь его?!

— Отмени приговор…

Карлем уставился на девушку. И странное выражение в его глазах стало ещё заметнее.

— Отмени приговор… пожалуйста… — повторила та.

— Не в правилах Ордена отменять приговоры, — резко ответил Карлем.

— Ты говорил, что можешь менять правила.

— Не в этот раз.

— Почему?

Карлем сложил руки на груди:

— Это плохой человек, Шая. И мне неприятно, что ты просишь за него…

— Мы все не идеальны. Я тоже казню людей, не особо задумываясь об их судьбе, потому что верю Ордену и его решениям. Так и Рогул. Он верный слуга. Он просто исполнял приказы. Он не должен отвечать за решения Железного герцога.

— Это он так сказал?!

— Конечно, нет! Но неужели ты не понимаешь? Я в долгу перед ним.

— И это единственная причина? — Карлем снова приблизился. — Смотри мне в глаза, Тень!

— Ты говорил, я больше не Тень…

Девушка снова почувствовала, как Карлем направил на неё свои силовые волны. Они проходили сквозь неё, оставляя в душе неприятное ощущение какой-то оголённости и беззащитности.

— Нет… Не может быть… — произнёс он наконец, и его бирюзовые полудраковские глаза готовы были испепелить её. — Что между вами произошло?!

— Ничего.

— Не лги мне! Я слишком хорошо чувствую твою ложь, Шая. И она причиняет мне боль.

— Тогда перестань испытывать на мне свои способности! Может, пора снова доверять друг другу?

Карлем отвёл глаза и силовые волны пропали в то же мгновенье. Он подошёл к шкафу, достал с полки какой-то свиток и сел на кровать, опустив голову в раздумьях.

Шайнара присела рядом и обняла его за плечи:

— Отмени приговор Рогулу… Ты же можешь…

— Ты не знаешь, о чём просишь.

— Я знаю, что ты глава Ордена и мой друг… Всегда им был… И тебе под силу изменить любой приговор.

— Нет.

Девушка резко встала и отошла от него:

— Ты понял, что я к нему чувствую, да? И поэтому ненавидишь его? Но я не могу этого изменить, Карлем!

Она в отчаянии стукнула пальцами по столу и бросила в воздух:

— Ну, почему ты вписал его именно в мою Книгу?!

— Потому что тебе это было надо.

— …?!

Карлем поднялся и подошёл к проёму в стене. Он стоял на самом краю и ветер трепал его золотистые волосы.

— Ты помнишь тот день, когда впервые открылась мне и рассказала о своём брате и о том, что с тобой произошло? — начал он, смотря в даль. — Ты рыдала на моей груди, а я слушал биение твоего сердца и ничем не мог помочь… В тот день я поклялся себе, что найду твоих обидчиков и отомщу за тебя. Я долго искал… Сначала я нашёл проклятого азара и отдал его на растерзание Задиру. — Карлем усмехнулся, — Задир идеально справился со своим Испытанием. Потом я нашёл того, кто командовал тем нападением на твою деревню и… — Карлем обернулся, — … я вписал его имя в твою книгу.

Карлем бросил на стол свиток, который всё это время держал в руках. Девушка подняла его и развернула. На особой филигранной бумаге, используемой Магистрами для внутреннего пользования, стояла именная печать Морлава Тейна. А в самом донесении описывалось, как полчища восточных варваров, нанятых Железным герцогом для помощи престолу Миртании в Войне Трёх Королей, продвигались с востока на запад, по пути грабя и сжигая мелкие поселения.

В списке пострадавших от набега наёмников деревень Шайнара увидела и местное название своей родной деревушки на берегу Альвы. Не отрывая взгляда от текста, девушка медленно опустилась на стул и продолжала читать. В конце донесения, под печатью Морлава Тейна, были приведены ссылки на другие документы, содержащие полные списки погибших. Но Шайнаре они были не нужны. Строчки расплывались у неё перед глазами, зато отчётливо и ярко вставали картины той давней, но от того не менее жуткой, расправы.

Она помнила всё до мелочей: душераздирающие крики и мольбы о пощаде, убийство Берда, отца, Рыжего Фина, и всех остальных жителей её деревни. Она до сих пор иногда просыпалась по ночам от удушливого запаха смерти, висевшего тогда в воздухе…