Роберт Блох - Темный Остров

В течение всего похода слухи и сплетни расползались от одного судна к другому. В этот раз несокрушимая мощь римских знамён была под вопросом; обычное оружие не всемогуще против колдовства. И каждый знал, что флотилия отправляется к Англси — огромному угрюмому острову, главной твердыне клана друидов. Странствия по мрачным зелёным зыбям севера были полны тревог.

Теперь же, стоя на якоре у берега, флот ждал утра, чтобы идти на приступ.

Винций настороженно мерил шагами палубу, его пристальный взгляд был обращён через водную гладь к чёрной громаде острова.

Худое, с впалыми щеками коричневое лицо, опалённое лучами сирийского солнца в ходе последней кампании, хмурилось, словно его хозяин в замешательстве пытался решить какую-то загадку. Винций был закалённым бойцом, и слишком многое этой ночью подсказывало ему о необходимости быть особенно осторожным.

Во-первых, огромный остров был слишком тёмным и безмолвным. По своему обыкновению, накануне битвы варвары устраивали боевые пляски возле огромных костров, сопровождая их пронзительными криками и прыжками под грохот барабанов, неистово принося жертвы своим богам ради победы. Но здесь в абсолютной бездвижности царила полная темнота, что намекало на наличие у врага тайных замыслов.

И вот опять: натренированное чутьё подсказывало Винцию, что за ними следят. Несмотря на то что флот прочно стоял на якоре под покровом туманных сумерек, он ощущал, что за каждым их движением наблюдали, что следовало чего-то ждать. Снова его взгляд уставился на неподвижные воды.

Бывалый солдат, ещё раз нахмурившись, погладил старый шрам, белой полосой прорезавший загорелый лоб. Какое-то беспокойство не давало ему уснуть, внутреннее чутьё подсказывало — что-то подстерегает их в этом ночном безмолвии.

Тишина… слишком здесь тихо! Глухие всплески волн о борт судна, казалось бы, прекратились. Инстинктивно Жнец обернулся в сторону штурвала, где до этого неподвижно стоял вахтённый. В мутном свете факелов Винцию удалось разглядеть, что его глаза были открыты, но они будто остекленели. Он стоял, повернувшись спиной к поручням.

Теперь, в полной тишине, Винций в изумлении уставился на перила, наблюдая за тем, как синие когти, медленно поднимаясь, нависли над ними, ища точку опоры.

Два синих когтя!

И две синие руки — длинные, тощие, поражённые проказой, тускло фосфоресцирующие в темноте, они оплетали поручни. Окружённая копной взъерошенных, спутанных белых волос здоровенная лохматая голова устрашающего вида показалась над бортом корабля. Космы обрамляли дьявольское лицо: худое, вытянутое, с трупными щеками и ввалившимися глазницами. Глухо рычащий рот щерился, обнажая звериные клыки. Пара жёлтых глаз сверкала из-под мертвенно-бледных век.

Лицо было синее.

Остолбеневший воин в изумлении наблюдал, как худощавое тело свесилось через перила, затем бесшумно сползло на палубу и поднялось. Фигура была облачена в звериные шкуры, вода стекала с влажной кожи — казалось, та пылала изнутри сверхъестественной синевой, которую не смог бы придать ни один краситель.

Сморщенный старик медленно пополз в сторону ничего не подозревающего стража. Руки, вооружённые заострёнными когтями, уже тянулись к его горлу. Винций сдвинулся с места.

Первой догадкой, вспыхнувшей в мозгу, стало издать инстинктивно подкативший к губам громкий окрик. Как гнусно: полуголый дикарь проникает на корабль и убивает часового — всё это может стать шокирующе позорным фактом для легионов накануне грядущей битвы. Лучше будет промолчать и одним взмахом меча в прыжке через всю палубу вонзить лезвие в глотку первобытного кошмара.

Сказано — сделано. Старик тем временем уже беззвучно укладывал тело караульного. Когда его изогнутые когти ослабили хватку, в горле умирающего солдата раздался сдавленный булькающий звук. Затем странное синюшное существо повернулось к Винцию.

Тот схватил его одной рукой — другая сжимала рукоять клинка. Склизкая плоть при соприкосновении оказалась неестественно холодной и тошнотворно рыхлой.

Не ослабляя хватку, Винций приставил обнажённое лезвие меча к горлу первобытного кошмара; тот взирал на него бесстрастным немигающим взглядом. Посмотрев в пустые желтые глаза, Жнец содрогнулся. На морщинистом лбу теперь можно было разглядеть едва заметную татуировку змеи. Свернувшись кольцами, та скалила пасть с иссиня-мертвенной плоти.

— Жрец друидов! — вырвался шепотом невольный возглас. При этих словах пленник Винция оскалился.