Екатерина Боброва - Лисса. Долина Древних [СИ]

В полной тишине они шли все дальше по коридору. Тварей им больше не попадалось.

— Разбежались, боятся, — размышлял Ларри, — или затаились, пакость, какую нам готовят. Жаль, что вторую тварь упустили. Та явно молчать о незваных гостях не будет. Ну, что же, будем и мы наготове.

Коридор привел их к развилке, точнее даже не к развилке, а к разлестнице. Три лестницы вели в разные стороны — две вниз, а одна наверх. Если рассуждать логически, то вниз ведет дорога к очередному мертвому городу, значит им надо наверх. Старк тоже пришел к тем же самым выводам, и уверенно повел отряд по центральной лестнице вверх.

Их бедный носильщик Стража сразу же споткнулся, с трудом удержал равновесие и не упал. Пришлось Ларри подниматься рядом с ним, придерживая его за локоть. Если не знать о злобной сущности Стража, то спящий дракон представлял собой вполне милое зрелище. И ему явно что-то снилось. Страж аппетитно причмокивал во сне. Ларри лишь надеялся, что тот поедает нечто безобидное, а не забредших к ним путников. Чем на самом деле питаются Стражи, он не знал. Надо будет выяснить у Хранителя, а то ловим непонятно кого, непонятно чем усыпляем — непорядок. Ему потом, как отчеты писать? Неизвестное существо было усыплено неизвестным предметом, по виду напоминающим деревянную дудочку. Известное начальство на такой отчет наложит очень известную резолюцию о непрофессионализме своего сотрудника.

Погрузившись в тяжкие раздумья о неизбежном зле любой службе — отчетах, Ларри и не заметил, как лестница закончилась. Шагнув с последней ступени на золотой пол, командир замер. Что-то в напряженных позах, стоящих чуть впереди Старка и Лиссы, его насторожило. Те почему-то изображали канатоходцев — расставленные в стороны руки, полусогнутые ноги. Каждый замер в центре своей ячейки, из которых состоял золотистый пол.

— Стой, не двигайся, — предупреждающе зашипел монах Мирохе, тот уже собирался шагнуть вперед. Остальные замерли внизу на лестнице, держась от Стража на почтительном расстоянии. Монах покачнулся, плита под его ногами тут же пришла в движение, видимо, вообразив себя качелей. Старк заскользил по ней, отклоняясь вправо, влево, но ему, наконец, удалось поймать хрупкое равновесие и замереть в центре, почти не дыша.

— Скользкие, заразы, — еле слышно прошептал он.

Ларри тоже замер, пытаясь понять, как преодолеть коварные плиты, которые качаются от малейшего чиха. Сзади раздались встревоженные возгласы, и наверху мигом стало тесно. Оказалось, что для нерешительных Стражи придумали прекрасный способ стимуляции — складывающиеся ступени. Катиться вниз никому не хотелось, и весь отряд теперь жался на краю лестницы. Впереди — скользкие качели, сзади горка с уклоном в двадцать пять градусов — красота! Даже не знаешь, какой вариант смерти предпочесть.

— Лисса, ты как? — с тревогой спросил командир. Та в ответ лишь пожала плечами, и тут же покачнулась. Раздался всеобщий «Ах!», но девушка удержалась.

— Понятно, — проговорил Ларри. Эти Стражи не намерены играть с Лиссой в поддавки. Страх перед дудочкой пересилил жажду заполучить девушку. Но надо искать решение.

Если попробовать проскочить эти коварные плиты, то можно закрепить веревку здесь — подходящие колонны как раз стояли слева и справа от лестницы. И на той стороне были такие же.

— Как думаешь, проскочу? — спросил он Старка. Тот тихонько покачал головой: «Нет, не рискуй. Мой пойдет». В отказе монаха не было ничего обидного. Тот взвесил шансы и выбрал наилучший вариант. Командир кивнул, принимая его решение. Сейчас не до амбиций или глупого соперничества.

Один из двух подчиненных Старка обвязал вокруг пояса веревку. Второй конец обвили вокруг левой статуи, к веревке привязали еще один кусок — должно хватить. Несколько рук ухватилось за веревку. Они должны были успеть вытащить монаха, если тот все же провалится.

Первым в цепочке страховщиков стоял его напарник. Лица у обоих серьезные, сосредоточенные, но, ни капли страха, ни тени сомнения. В руках одного — судьба всего отряда, в руках другого — всего одна жизнь, но с таким неоценимым грузом ответственности.

Монах застывает на краю плиточного поля. Ему предстоит идти по ним, как по минам, оставляя за собой пустые провалы, сработавших ловушек, и вставшие ребром плиты. Двигаться быстрее них — под силу ли это человеку?

Черты лица монаха заострились, сам он весь подтянулся, собрался, и все же в его позе не было ни малейшего напряжения. Миг — и на краю поля уже никого нет, а по плитам несется черный вихрь. За его спиной хлопает крыльями плащ. И кажется, что по залу двигается не человек, а черная бесплотная тень.