Анна Бэнкс - Союзник

И это больше, чем он может вынести.

Она даже не сопротивляется поцелую; просто прижимается к нему всем телом, сливаясь с ним. Однако борется при помощи поцелуя, беря больше, чем отдавая. Целуя его с таким гневом, которого он никогда ранее не испытывал. Но всё же целует, и он не будет сейчас жаловаться на ее мотивы.

Наконец-то его руки скользят по её телу, запоминая и оценивая каждый изгиб, наслаждаясь ощущением ее горячей кожи под его ладонями. Он ложится на нее, наваливается всем своим весом, проводит губами от ее стонущего рта к подбородку, а затем к шее. Её запах сводит его с ума и лишает разума.

Ее руки поднимаются, чтобы запутаться в его волосах, пока его рот скользит ниже, к ее животу. Она выгибается ему навстречу, и он понимает, что полностью утратил контроль над собой, но последствия его действий становятся лишь смутным воспоминанием в затуманенном разуме. Ничего не имеет значения, кроме Сепоры, ее прерывистого дыхания, бешено колотящегося сердца, красоты ее раскрасневшихся щек, пылающих в слабом свете свечи, просачивающемся в помещение. Но даже сейчас он не торопится. Он будет ласкать ее так, как много раз делал в мечтах, медленно, тщательно и кропотливо. Не останется ни единого дюйма, к которому он не прикоснется. Только не этой ночью.

Он убирает ее руки от своих волос и поднимает вверх, за ее голову. Держит их одной рукой, в то время как другой проводит вдоль всего тела, задерживаясь на изгибе бедра. Он снова захватывает ее рот своим, целуя с новой целеустремлённостью. Кажется, она сразу же чувствует это, обнимает его и скользит губами по его губам с таким же желанием, какое чувствует он.

Его настигает жестокая реальность, когда снаружи палатки раздаются громкие сердитые голоса. Глаза Сепоры теперь открыты и насторожены, и он немедленно отпускает ее. В их маленькое помещение врывается низкое предупреждающее рычание Патры, и Тарик поднимает Сепору на ноги. Он подает ей знак отойти, заглядывая за полог их отделения во внутреннюю комнату палатки Кантора. Внешний полог откинут назад, а Катор стоит, скрестив руки на груди, и почти кричит на того, кто нарушил спокойствие его вечера.

- Мои гости уже ушли, а вы не имеете права входить в мой дом, - говорит Кантор, его голос звучит предупреждающе.

- Мы хотим знать, кого вы держите здесь, старик, - хрипло произносит другой голос. Очевидно, что это Сбившийся с пути: в его голосе есть какая-то дикость, безумие, подталкивающее к мысли, что с ним нельзя договориться. - Ходят слухи, что верховный слуга короля посетил тебя этой ночью.

Патра стоит за Кантором, шерсть на ее загривке поднимается дыбом. Она чувствует опасность в человеке, говорящем с Кантором, и готова наброситься. Это плохо.

- Патра, ко мне, - шепчет Тарик.

Неохотно, но кошка выполняет приказ.

Сепора освобождает для неё место, когда та неторопливо входит в комнатушку. Она чешет ее за ухом, потому что похоже, будто Патра дуется на Тарика, за то, что он отозвал её.

Тарик поворачивается к Сепоре.

- Нам нужно уходить. Кантор не сможет долго сдерживать их. Должно быть они узнали Патру.

Сепора оглядывает помещение и указывает на нижний край палатки.

- Придется пролезать под стеной. Надеюсь, они не окружили нас.

- Если окружили, я спущу на них Патру. Поторопись, прежде чем они придут сюда за нами.

Но он уже поднимает брезент и осматривается. Убедившись, что никого нет, он на животе выползает на улицу и подает Сепоре знак следовать за ним.

Уход Патры менее изящен, своим телом она выдергивает один из кольев, удерживающих палатку. Но, по крайней мере, они все в безопасности.

- Придется бежать, - говорит Тарик. - Ты готова к этому?

Сепора кивает. В лунном свете он замечает, что ее губы все еще припухшие от его поцелуев. С его стороны это была минутная слабость - инициировать такую близость между ними. Но он решает, что извинится позже. Теперь им нужно выбраться из Аньяра. Луна светит так ярко, что им нет нужды привлекать к себе внимание факелами или красть умирающий спекторий из ламп, что весят возле некоторых киосков базара.

За их спинами Кантор ревет:

- Видите? Здесь никого нет.

- Поспеши! - шепчет Тарик, и они бегут в ночь, Патра следует за ними. Время от времени она издает низкий рык, но он не может видеть в темноте то, что видит она. Он лишь знает, что приходить в Аньяр было плохой идеей, а приводить сюда Сепору и подавно.

Против собственной воли он осознает, что все еще испытывает реальный страх за ее безопасность. Его гнев за ее обман никак не влияет на его чувствах к ней и никогда не повлияет. Но чувствам нет места в управлении королевством. Теперь он понимает это как никогда лучше.