Светлана Борисова - Инкуб [СИ]

Но зазывалу не зря называли Удильщиком. Мальчишка, не ограничиваясь словами, то и дело нырял в толпу и тащил за собой покупателей, которые не слишком сильно сопротивлялись его усилиям.

Постепенно у помоста с ярмарочными невестами образовалась небольшая толпа мужчин и подростков. Они критически поглядывали на девушек и, не стесняясь, вслух обсуждали их достоинства. Особенно старались подростки.

«Товар есть товар, как его не назови», — тоскливо подумала Цветанка, запасаясь терпением.

Как пойманная птица девушка замерла на неудобном стуле. От хорошего настроения не осталось и следа. Зябко кутаясь в нарядную накидку, она щурилась от утреннего солнышка, бьющего прямо в глаза и изо всех сил старалась не обращать внимания на гнусности, говоримые о ней — мол, и черна как галка, и худа как палка; а раз тощая, то не работница, взять такую в жёны, только зря хлеб переводить. И это были ещё приличные выражения.

Заметив, что горожане, проходящие мимо помоста с ярмарочными невестами, делают знаки, отвращающие сглаз, Цветанка совсем поникла. «О Всемогущий Аллах! Ещё и ведьмой ославили!» Несмотря на звание столицы, в Адисе проживало не так уж много народу и, как водится, все друг друга знали. А уж такая одиозная личность как тётка Гашиха со своими питомицами и вовсе была у всех на виду.

Девушка сглотнула горький комок. Как она ни крепилась, от обиды на несправедливость окружающих у неё сдавило сердечко и от еле сдерживаемых слёз задрожали губы. Ведь она никому не сделала ничего плохого, так за что же её так ненавидят? А тут ещё желудок воспользовался случаем, чтобы напомнить о себе. Сваха, подняв их спозаранок, оставила без завтрака. На робкую просьбу одной из девушек дать им хоть по чашке чая она громогласно заявила, что на пустой желудок невесты выглядят послушными скромницами — как им и положено — а не сытыми коровами. При этом сама она не забыла плотно позавтракать, нисколько не смущаясь завистливыми взглядами ожидающих девушек.

От многочисленных чайных, расположенных на открытых помостах, умопомрачительно пахло выпечкой и жареным мясом со специями, и у Цветанки от переживаний и голода закружилась голова. Она пошатнулась, но услышав очередную гадость в свой адрес, выпрямилась на стуле и сердито посмотрела на обидчика. Тут же пальцы свахи, унизанные кольцами, с силой впились в её плечо.

— Ну-ка, опусти глаза, бесстыжая! — приказала тетка Гашиха и видя, что девушка не смирилась, исподтишка ущипнула её за бок. — Я кому сказала?.. Ах ты, задавака! Не забывай, что ты никому не нужный перестарок, и я взяла тебя исключительно из милости.

— Из милости? Это при плате в пятьсот золотых монет?! — возмутилась Цветанка, за что тут же схлопотала полновесный тычок в спину.

У свахи оказалась тяжёлая рука, и девушка ласточкой спорхнула с возвышения. Вытоптанная земля не блистала чистотой и она, упав, угодила ладонями в свежую коровью лепёшку. Это оказалось последней каплей и Цветанка, не удержавшись, всхлипнула. «Бурдюк с салом! Змеища подколодная! Только и знает, что издеваться!» Действительно, тетка Гашиха держала своих подопечных в большой строгости. Чуть что не так и она тут же пускала в ход хворостину, а уж шустрой Цветанке и подавно доставалось больше всех.

Глотая слёзы, девушка кое-как оттёрла руки о землю. Но запах, конечно же, никуда не делся. Она выпрямилась и гневно посмотрела на группку мальчишек-подростков. Хохоча, они показывали на неё пальцами и с издёвкой выкрикивали:

— Дерьмовая невеста!

— Смотри-смотри, как глазищами зыркает! Того и гляди, что съест! У, черномазая ведьма!

— Уродина! Уродина!..

Цветанка не удержалась и с кулаками набросилась на мальчишек.

— Ах вы, окаянные!.. Ну, погодите у меня! Сейчас я покажу вам дерьмовую невесту!

Поддразнивая девушку, хохочущие подростки ловко уклонялись от её ударов и даже успели сбить шапочку, а затем стащили платок с её головы. Она гневно вскрикнула и, желая отомстить за это новое оскорбление, снова набросилась на обидчиков. Но сваха не дала ей разойтись и отвести душу. Как только тётка Гашиха заметила, что мужчины с восхищением посматривают на мечущийся разноцветный вихрь в ореоле распущенных тёмных кудрей, она сползла с помоста и, влепив смутьянке полновесную пощечину, водворила её на место.

Прищурив заплывшие глазки, сваха склонилась к уху девушки и злобно прорычала:

— Ну, погоди у меня, черномазая кошка! Если к концу вечера не найдётся на тебя желающего, Аллахом клянусь, что отдам тебя замуж за раба. Давно бы так уже сделала, не будь за тобой хорошего приданого. Ведь сплошная головная боль с тобой! Того и гляди, что вместо прибытку останешься внакладе!