Светлана Борисова - Инкуб [СИ]

Нарядно одетая молодая дама с высокомерным выражением на худощавом востроносом лице стремительно вылетела из-за поворота коридора, и задумавшийся юноша не успел уступить ей дорогу. От столкновения золотая брошь, скрепляющая горловину роскошного плаща незнакомки, расстегнулась, и тот шёлковой лужицей растёкся по тёмному паркету, начищенному до зеркального блеска.

— Неуклюжий мужлан! Деревенщина! — гневно выпалила она и по её лицу и шее проступили некрасивые красные пятна, которые не мог скрыть даже толстый слой пудры.

Юлиан инстинктивно отпрянул. Миниатюрная молодая женщина была довольно хорошенькой, но из-за острых мелких зубов и пепельных волос она показалась ему злобно оскалившейся королевой Мышиндой. Напустив на себя вид обалдевшего деревенского парня, он с медвежьей грацией переступил с ноги на ногу.

— Дык, я не специально, так вышло! — пробормотал он с глуповатой улыбкой.

«Мышинда» оглядела юношу и её тонкие ярко накрашенные губы презрительно скривились. Действительно, его простая шляпа, тёмный плащ и потрёпанная одежда, основательно пострадавшая на охоте с соколом и в схватке с чёрной ведьмой, выглядели не слишком презентабельно.

— Голь перекатная! Кто только пускает таких оборванцев в приличную гостиницу? — процедила «Мышинда», меряя его уничижительным взглядом. — Ну, чего встал? Шевелись, свинья! Живо подай мой плащ!

— Да, госпожа!

С готовностью на лице Юлиан наклонился, чтобы поднять небесно-голубой шёлковый плащ, подбитый мехом горностая, но был настолько неловок, что наступил на его п о лу и резко дёрнул на себя. Плащ затрещал и обзавёлся громадной прорехой. Но этим дело не ограничилось. В панике юноша попятился и, стараясь удержать равновесие, нелепо взмахнул руками и… с размаху наступил на золотой аграф [25] Аграф — средневековая брошь-крепление, обычно её изготавливали в виде пластины, венка, розетки с крючком и петлей; иногда из драгоценных металлов — золота, серебра с рельефным декором, чеканкой, эмалью. , украшенный крупными сапфирами. Многочисленная челядь, которая к тому времени уже подтянулась к месту событий, громко ахнула и, давясь смехом, украдкой переглянулась.

— Ой!.. Простите, я не хотел портить такую дорогую вещь, но я всегда страшно теряюсь, когда на меня кричат, — пробормотал юноша, пряча ухмылку.

Тем не менее он с опаской поглядел на «Мышинду», беззвучно разевающую рот. Стараясь особо не приближаться, он протянул ей останки роскошного плаща и броши.

— Вот держите!.. Да что вы так расстроились, мадам? Того и гляди, что лопнете от злости! Или вы не настолько богаты, как хотите казаться? — На лице прохиндея появилась сочувственная мина. — Да вы не думайте! Я заплачу, мадам! — догадливо вскрикнул он и начал спешно рыться по карманам. — Вот держите крейцер. Этого вполне хватит на починку и может быть ещё что-то останется. Тогда купите себе кружку пива и помяните меня добрым словом.

— Мерзавец! — наконец просипела «Мышинда», обретшая голос. — Да я сгною тебя на каторге!.. Чего стоите, негодяи?! Немедленно хватайте его или я вас самих велю запороть! — завизжала она, брызгая слюной на бестолково суетящихся слуг.

Не удовольствовавшись этим, она привстала на цыпочки и глянула поверх голов, толпящихся в коридоре.

— Десмонд де Вилье! — рявкнула она голосом эскадронного командира. — Рогатый тебя побери! Где тебя носит, подлец, когда твою жену всячески унижают и оскорбляют?!

— Не волнуйся, дорогая! Я здесь! — отозвался спокойный мужской голос и Юлиан, поняв, что дело вряд ли ограничится вызовом на дуэль, стукнул парочку ретивых слуг, попытавшихся его задержать, и скрылся в ближайшем номере, который на его счастье оказался проходным. Выйдя снова в коридор, он порадовался его пустынным просторам и, оглядевшись по сторонам, понял, что находится там, где нужно.

В ответ на его стук раздалось невнятное мычание и Юлиан, восприняв это как приглашение, нажал на ручку двери. Вопреки его опасениям, де Фокс был один и развлекался тем, что жонглировал поедаемыми яблоками.

— Ну, наконец-то! — поприветствовал его граф и запустил в открытое окно сначала один яблочный огрызок, а затем другой. Не ясно, какой из метательных снарядов достиг цели, но со двора донеслась отборная ругань. Молодые люди выглянули и, определив «счастливца», помахали ему рукой. Это оказался полный господин в широкополой шляпе с разноцветными перьями и канареечном наряде — под стать желчному выражению его лица. Он пригрозил спустить шкуру с молодых людей, но почему-то не спешил с выполнением своих обещаний и продолжал бесноваться внизу, слыша, как они обсуждают в какое место его обширных телес угодил яблочный огрызок. Ругань двуногого осла, восседающего на четвероногом, не отличалась остроумием, и молодые люди быстро потеряли к нему интерес.