Анна Шилкова - Мострал - место действия Ленсон [СИ]

Первым экзаменом лично от ректора была макроэкономика. Ее я не боялась, потому как папина дочка — хочешь, не хочешь, а в курсе будешь. Завтра меня ждала логистика и управление работниками, а перед защитой право. То есть самый сложный день ожидался как раз в четверг. Но это все мелочи, главное иметь в рукаве козырь в виде диплома.

Через три часа я, довольная собой, приехала домой и все-таки прочла договор. Из которого выяснила, что Веллиас Сан Армерр — главный свидетель моего брака с Раниасом Сан Армерром. Средний сын гордого рода, которому вообще ничего не светит. Кроме меня.

Это, в частности, значит, что он (свидетель) приедет сюда. Знакомиться, подтверждать, что я — это я, живая, настоящая, невинная и девушка. А у меня на него вообще времени нет. Успеть бы все.

Перспектива замужества за Ранниасом совсем не веселила, хотя бы потому, что внимание мужа неизбежно станет назойливым. Веллиас навещал бы меня наездами, выкраивая время между бесконечными делами, а вот Ранниас в делах не занят. К тому же, поговаривают, что от безделья он увлекся очень жестокими играми. Может и слухи, а душевного равновесия не добавляет от слова совсем.

Король, конечно, запретил побои в семьях, но кого это волнует. Для этого даже придумали специальный термин — «домашнее насилие».

Мои размышления прервал осторожный стук в дверь.

— Ты тут, птичка? — В дверь просунулась седая голова Златки.

Златка была моей кормилицей, а потом и няней. Мама тоже была и даже со мной до тех пор, пока мне не исполнилось тринадцать. Не знаю почему, но она уехала и видела я ее только в прошлом году на королевском балу по случаю излома зимы.

— К тебе завтра высокий гость приедет. Недельку у нас погостит, да заберет тебя — к свадьбе готовить. — Грустно сообщила нянюшка.

— Так, а чего ж ты грустишь? — Златка всю жизнь любила путешествия и сейчас с удовольствием со мной по стране каталась, если случай выпадал.

— Так мне ж с тобой-то нельзя, птичка. А сердце не на месте. — Обеспокоенно косясь по сторонам, пожаловалась старая женщина.

У меня тоже было не на месте, но беспокоить ее еще больше не хотелось.

Радовало то, что до диплома все-таки доскребусь — как раз неделю Веллиас будет занят своими делами. Не так давно Его Величество сделал мне подарок: издал новый указ, по которому любой молодой человек или девушка, имеющий Академическое образование получает полную независимость от рода — замужество, служба в королевской гвардии, любые «традиции рода» — все идет мимо счастливчика. Наследник вправе отказаться от своих обязанностей в пользу кого-то еще или отложить свое вступление в статус главы рода до нужного ему момента. Только вот чтобы это сработало, диплом и все остальное должно быть готово до моего явления к жрецу.

Я повернула голову к зеркалу. На меня глянули два огромных глаза на пропорциональном лице в обрамлении светлых волос длиной до колена. С этим полотном мороки не оберешься, но обрезать я отказывалась. Упрямая я.

Я стояла у алтаря в платье с такой пышной юбкой, что под ней могла бы спрятать несколько любовников. Стояла и не понимала, что я тут забыла. У меня масса дел, не все готово и вообще, мне пора уже.

За спиной была толпа гостей, среди них несколько очень высокопоставленных особ. Они активно перешептывались, жрец бубнил, в храме воняло какими-то благовониями, а я мысленно была уже очень далеко.

Я поймала взгляд Веллиаса. Недобрый такой взгляд. Он, вероятно, все давно понял и теперь пытался понять, во что встанет обеим сторонам потеря этой сделки. Меня эти вопросы волновали мало, а вот взгляд этот невольно навевал воспоминания.

Я как раз выходила из Академии довольная собой и жизнью, со свеженьким дипломом. Все магические и немагические метки на месте, штамп даже не просох еще. Иду я, значится, вся такая радостная, диплом держу так, чтобы печать не размазать, как вдруг сталкиваюсь с твердым телом и поворачиваю диплом аккурат себе на лицо. Тело отодвинулось, а вот диплом я от лица отнимать не торопилась. Если мне вот сейчас придется разворачиваться и идти обратно в Академию диплом заново делать, можно начинать выть: это морока на месяцы.

Деликатное покашливание заставило меня все-таки посмотреть на то, что стало с печатью. На мое счастье, она не размазалась, но показалась мне какой-то более тусклой.

— Разрешите угостить вас чашечкой чая. — На меня улыбался Веллиас Сан Армерр с собственной персоной. — Я просто обязан загладить свою вину. Я ведь вас напугал.