Даниил Алексеев - Долина Чудес

— Зачем так много, я же не один! — возмутился Младомир.

— Во-первых, тут ещё полно, на всех хватит. Фляга-то волшебная, изнутри она в семь раз больше, чем снаружи. А во-вторых, мне до тех вояк никакого дела нет.

— Как это нет? А кто обещал их на ноги поставить?!

— Ну, я обещала. Но, во-первых, обстоятельства изменились: предполагалось, что ты в отъезде будешь. А во-вторых, я от своих слов не отказываюсь. Вот тебе Живая Вода, родимый, можешь их сам оживить, если хочешь, а меня уволь. У меня рука не поднимется их лечить, особенно того изверга в чёрном. Он, проклятый супостат, чуть всех моих сотрудников не изрубил. Насколько я понимаю, он и тебе враг. Так зачем же его оживлять?!

Сказав это, бабка оставила Ярилову флягу и вышла, поставив его перед жестокой дилеммой.

«А действительно, зачем? — подумал внезапно боярин. Прежде такая мысль ему в голову не приходила, но раз туда пробравшись, застряла там как заноза. — Оживить того, кто уже один раз убил Победигора, кто, скорее всего, попробует повторить это снова, кто, не колеблясь, убьёт и меня самого, как это уже сделал его оруженосец?! Да что я, самоубийца?! В конце концов, без Кройса шансы Славии на свободу во много раз возрастают! Разве я должен приносить свою жизнь; жизнь Победигора; вполне возможно, жизни детей и судьбу своей Родины в жертву абстрактному благородству?! Имею ли я право на такой риск только ради того, чтобы успокоить свою совесть?

Но ведь не спасти сейчас Кройса — это то же самое, что хладнокровно его убить! Это подло!!! Великий Рыцарь никогда не убивал из-за угла. По-своему он прав. Кройс служит Вестии, как сам Младомир — Славии.

Однако ведь в этом случае справедливость на стороне моей страны, и именно её судьба решается в данный момент! Подари я сейчас жизнь их противнику, а затем выиграй спор за Кольцо в честной борьбе, и я — герой вдвойне!

Но если Кройс завладеет Кольцом Судьбы, а Блекстер — короной Славии?! Ведь тогда мне никто не простит моего благородства! Все будут считать меня предателем и последним идиотом! Но самое главное, я сам себе уже никогда не прощу, что стал причиной гибели своей Родины!

Я совсем запутался, и у меня нет права на ошибку! И посоветоваться не с кем! Проклятье!

Ладно! Это мой выбор, и никто не сможет решить за меня. Поступлю так, как велит сердце. Возможно, я последний кретин, но не последний подлец! Разве можно восстановить справедливость такой ценой?! Разве подлостью можно завоевать счастье?!»

И Младомир, решительно отбросив раздирающие его сомнения, полил Живой Водой обоих витязей, стараясь не пропустить ни одной раны.

Павшие воины, приглушённо застонав, почти одновременно открыли глаза. Несколько минут они потрясённо созерцали чулан, развешанные по стенам веники и пучки трав.

— Где это мы? — пробормотал Великий Рыцарь.

— Не беспокойтесь, вы в Избушке на Курьих Ножках, — успокоил его Ярилов.

— О, как я рад, Кройс, что ты живой! — воскликнул богатырь.

— Как ни странно, но это так. Я готов продолжить, тем более что, обратившись ко мне на «ты», вы нанесли мне оскорбление.

— Какие могут быть церемонии после того, как мы поубивали друг друга и только что вернулись с того света?! Но если вы настаиваете…

— Именно. Не забывайте, что мы — враги. А враги, если они люди благородные, могут уважать друг друга, но никак не быть друзьями.

Худшие опасения молодого боярина начинали сбываться. Нужно было спасать положение.

— Помолчите оба! В данном случае я говорю вам это как врач! — не терпящим возражений тоном обратился к ним Ярилов. — Курс лечения ещё не закончен!

Оба его пациента не сумели возразить и вынуждены были внять этой просьбе, прозвучавшей как приказ. И Младомир принялся заживлять раны. Живая Вода сделала своё дело, вскоре лишь запёкшиеся пятна крови на одежде напоминали о недавней трагедии.

— Почтенный боярин, я должен вас поблагодарить за спасение своей жизни, — молвил Великий Рыцарь. В подтверждении своих слов он встал и поклонился. — Только что изменилось? Чего вы добились? Ведь нам придётся вновь обнажить мечи и начать всё с начала.

— Проклятье на мою голову! — вскричал Ярилов. — Неужели вы настолько кровожадны?! Неужели правы те, кто считает вас железным чудовищем, у которого вместо сердца инстинкт уничтожения и разрушения?!

Кройс удивлённо взглянул на боярина и прочёл в глазах того боль и отчаяние.