Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

– Это было потрясающе, – воскликнул он в восторге и опять встряхнулся. – Здорово, что это можно сделать с помощью простой фрикадельки. – И он опять принялся лакать из миски восхитительную томатную эссенцию.

– Это была так называемая метаморфоза еды, – объяснил Айспин, – алхимический раздел кулинарного искусства, который существовал еще во времена развития алхимии. Сейчас это запрещено Наттиффтоффишским ведомством здравоохранения – я надеюсь, что ты не заявишь им на меня. – Мастер ухмыльнулся. – Галлюциногенное действие частично вызывается очень редким сортом голубого чая, растущим только на краю Сладкой пустыни, а также различными травами в лососевом фарше, которые в настоящее время могут выращивать только алхимики – например, сонный корень, фантазилия и гипниан. Если бы я увеличил дозировку чая и трав, то ты смог бы чувствовать себя рыбой в течение нескольких часов.

– В самом деле?

– Никаких проблем. Но какой смысл в том, чтобы ты часами лежал на столе и думал, что ты лосось? Все дело в дозировке. Это то же самое, что пересолить суп.

– Понятно, – кивнул Эхо. – И такое возможно только с лососем?

– О нет! С любым сортом рыбы, с любым видом животного. Даже с растениями, курами, кроликами, кабанами. Со всем, что можно употреблять в пищу! Я могу превратить тебя в белый гриб, если ты хочешь.

– Я поражен, – сказал Эхо. – Ты многое обещал, но это превосходит все мои ожидания.

– Но это еще пустяки, малыш, – махнул рукой Айспин. – Это только начало. Всего лишь закуска. Одна из многих.

Он убрал вылизанную тарелку и поставил новую. Эхо удивился тому, что от нее шел превосходный запах, хотя тарелка была пуста.

– Невидимая икра, – объявил Айспин, – невидимого купольного осетра. Редчайшая и самая дорогая икра из всей существующей. Попробуй-ка поймать невидимую рыбу рукой, поскольку только так разрешается ловить невидимых купольных осетров. Мне удалось получить из него лишь одну-единственную икринку, и, скажу я тебе, мне для этого пришлось пустить в ход мои темные отношения с преступным миром Следвайи. Эта икринка омыта кровью!

Эхо отскочил от тарелки.

– Кровь не на самой икринке, – сказал Айспин. – В переносном смысле. Она вообще-то была зарезервирована для Цаана Флоринтского. Мне рассказывали, что пришлось воспользоваться флоринтскими стеклянными кинжалами и утопить в супе нескольких помощников поваров, чтобы наконец убедить шеф-повара Цаана обмануть своего хозяина с икринкой. Он перехитрил его, подав ему обычную икринку, которую тот должен был съесть с завязанными глазами, потому что это якобы делает вкус еще более интенсивным. С Цааном Флоринтским стало можно проделывать нечто подобное с тех пор, как в его дворце ему на голову упала штукатурка.

Полученная таким необычайным способом икра вновь разбудила любопытство Эхо, и он стал водить языком по тарелке в поисках невидимой икринки. Вдруг на его нёбе произошел маленький вкусовой взрыв, который вызвал в нем приятный трепет.

– Гм-м-м, – промычал Эхо. Вот какой вкус имеет икра невидимого купольного осетра. Восхитительно.

– А сейчас посмотри на свой язык, – приказал Айспин и придвинул царапке серебряную ложку, чтобы он мог в нее посмотреться. Эхо наклонился, увидел в ней свою смешную искаженную выпуклостью ложки мордочку, открыл рот – и ужаснулся. У него больше не было языка.

– Нет, – ухмыльнулся Айспин, – он не исчез. Он просто на какое-то время стал невидимым. Он появится вновь, как только исчезнет вкус икры.

Эхо смотрел на ложку, открыв рот и оцепенев от ужаса. А что будет, если Айспин ошибается? Жизнь царапки без языка была так же немыслима, как и без хвоста. И правда: чем более отдаленно ощущался вкус, тем отчетливее видел Эхо свой язык, пока он не появился полностью. Эхо облегченно вздохнул.

– Настоящее наслаждение должно всегда сопровождаться острыми ощущениями, – сказал Айспин, который уже готовил новое блюдо на чугунной сковороде. – Что за удовольствие лакомиться пчелиным хлебом, если при этом не существует опасности быть ужаленным демонической пчелой? В чем была бы прелесть паровой свекловичной рыбы, если бы не было риска умереть от повреждения ее ядовитыми костями? Ты ощущаешь блаженное облегчение от того, что ты вновь обрел свой язык? Это тоже наслаждение. Неоценимое.

Айспин поставил перед Эхо следующую тарелку.

– Не бойся. От этого у тебя не выпадет шерсть и не вырастут рога на голове. Это жареный брёмен из книльша.