Оксана Глазнева - Безмолвные

Всех. Посвященных и нет. Господ и их приемышей. Тех, кто даже не думает о магии и могуществе, но чья кровь дает ему право на такие мысли. Не выживет ни один. Ведь именно этого он желал так долго? Именно для этого стремился сюда? Уничтожить их всех! Под корень!

Всех?

И Александру?

Он вернулся в кровать и крепко обнял ее. Она повернулась к нему в полудреме, обняла в ответ, и Ри долго лежал в ее объятиях, замерев и почти не дыша. Как бы он хотел остановить это мгновение. Не принимать решений! Не двигаться! Просто вдыхать запах ее волос и чувствовать тепло кожи.

— Послезавтра я отправлюсь в Виридем. Хочу просить для Кая помощи у их правителя. Ты останешься здесь. Еды тебе хватит, здесь ты будешь в безопасности.

На следующее утро он встал первым. Александра проснулась в кровати одна. Укутавшись в одеяло, вышла на порог дома. У причала Ри развел костер и сжигал в нем записи и посуду из старой лаборатории. Помочь не позволил, отправил ее бродить по острову, пока вычищал дом.

На западном берегу, у кромки воды, стоял маленький каменный храм с высокой острой крышей. Он больше всего походил на беседку, но внутри Александра нашла комнатку с каменным полом и расколотый алтарь. Вместо статуи бога на стене над алтарем некогда была фреска, но годы стерли ее, оставив лишь уголок: край моря и маяк с синей звездой в лантерне. Кому принадлежал храм? Кто построил его здесь? По старой привычке, она поклонилась кусочку маяка, смахнула пыль с алтаря и убрала снег с порога.

Потом они долго лежали под теплым одеялом, слушали шум прибоя за стеной и разговаривали. Утром Ри поцеловал ее и отплыл на материк.

Не трудно ждать любимого.

Александра наслаждалась покоем и морем, топила печь, гуляла по острову. От скуки затеяла уборку в доме. Она пересчитала все ящики в подвале, нашла тайник с вином и стеклянной коробкой, в которой плавал цветок-призрак, похожий на одуванчик. Под кроватью в спальне нашла не выброшенные Ри журналы с записями о тайной болезни. Читать было увлекательно, а разбирая почерк Ри, она чувствовала себя ближе к нему.

Прошел день. Прошло два… Окончилась неделя, и началась вторая.

Ей нравилось на острове. Ночами в ветвях Яблони загорался зеленый огонь. Александра подолгу сидела на крыше маленького храма, кутаясь в шубу и любуясь небом. Там Александру заметили драконы.

Они подплывали к берегу, пролетали над крышей так низко, что она могла рассмотреть узорчатую белую чешую на животах.

Закончилась вторая неделя ожидания. Один из драконов подплыл совсем близко к острову. День был ясным и солнечным, зверь изгибался в синей воде, играл с солнечными бликами. Александра рассмеялась его кошачьей игривости, и зверь что-то почувствовал. Он подплыл к самому берегу, закачался на волнах, рассматривая девушку большими черными глазами.

«Кто ты?»

Голос был женский, глубокий и красивый. И звучал голос прямо в голове, будто его подселили в разум магией.

— Александра.

Дракон долго всматривался в ее воспоминания. Она чувствовала, как у ее мысленного взора появился еще один «я», и ей не понравилось это ощущение.

«Твоему мужчине откажут, — печально сказал дракон. — Есть пророчество: если северяне отправятся воевать на юг, то погибнут все драконы и все города. Твоему мужчине откажут…»

Виридем стоял на берегу Белого моря, одним боком открываясь в залив. С востока, юга и запада город был обнесен высокой каменной стеной. К нему не вели дороги, и вокруг стен ничто не двигалось. Он казался мертвым, как горы за спиной Ри, но ветер доносил из-за стен запах свежего хлеба и дыма.

Над запертыми воротами выстроился ряд окон-бойниц. Пусть ворота и не открывались для чужаков, но стражники должны были нести там дозор. Ри подошел к воротам и остановился.

— Тебе нельзя сюда, музыкант!

За его спиной стояли двое, мужчина и женщина. Ри мог поклясться, что они попали сюда с помощью магии, но ни в одном из них не чувствовал магии.

Женщина походила на чародейку: бледное лицо с острыми скулами, черные волосы крупными локонами, черные широкие брови и узкие губы. Она носила длинное, густо расшитое серебром платье и шубу. Черноволосая очень походила на чародейку, но чародейкам не бывает сорока лет. Морщины в уголках глаз и на высоком умном лбу выдавали возраст. А еще Ри не чувствовал в ней магии, лишь воздух горчил от ее присутствия. Он облизал губы и поморщился.

Мужчина нервничал. Высокий, седой и сутулый. Одет северянин был в длинные широкие штаны и неприметный серый камзол.