Оксана Глазнева - Безмолвные

Проводник кивнул.

— Вот и способ. Надейся, что тебя река не тронет, Кай. Разрушить эти чары может лишь хозяин замка.

Северянин все же рискнул подойти к реке. Из воды вынырнуло лицо великана, водянистые глаза взглянули спокойно, но неприветливо. Голубой язык лизнул берег, земля посыпалась вниз, Кай едва успел отступить, как кусок подмытой земли рухнул в воду.

— Да уж… — протянул Ри.

— Сделаем плот, — приказал Кай. — В замок пойду один, вас река все равно не пустит.

— Глупости говорите, ваше величество! — возразил Рыжий. — Если тут потонете или в замке вас порубят, то восстание закончится не начавшись.

— Это и есть начало, Юрген. Сейчас или никогда.

И Кай первым взялся собирать ветки.

Он отплыл один. Увязал в живой воде шест, волны-плечи едва не опрокидывали плот, но Кай доплыл до замка. Не давая течению отнести его, схватился за стену и стал огибать замок слева.

Замок Ваганса словно вырастал из воды. Стволы кедров сплелись друг с другом, как косы девицы. Внутри, как и в любом другом мажьем замке, служили люди. Поэтому как бы не желал уединиться маг, причал для лодок был, и дверь была. В единственной привязанной здесь лодке спал лодочник, положив под голову свернутый плащ. Кай вышел на узкий причал, отпустил плот и достал кастане. Человек лишь глубоко вздохнул во сне.

Дверь была не заперта. В темном коридоре, что начинался за ней, царил густой полумрак и пахло древесиной.

Шаг за шагом, почти на ощупь, Кай преодолел его и подошел к подножью лестницы.

Он ожидал вот-вот с кем-нибудь столкнуться. В послеполуденный час кухарки готовили ужин, слуги накрывали на стол, у лестницы, что вела наверх, должны стоять стражники! Никого вокруг не оказалось.

Он поднялся по двум лестничным пролетам, ожидая удара в спину. От напряжения вспотели ладони.

Здесь начинался широкий коридор. Тускло горели свечи, освещая позолоту стен и лепнину потолка. Воск оплыл, никто их давно не менял. Здесь Кай наконец встретил именных стражников Бела.

Они все спали. Больше сотни воинов.

Прислонившись спинами к стенам, усевшись на пол, выронив мечи и щиты, запрокинув головы и уткнувшись лицами в ковры. Кай снял личину, опустил руки и, растерянно озираясь, пошел вперед.

Он открывал двери и везде видел одно и то же: люди спали. Спокойно стучали сердца, тихо вздымались груди. Спали стражники, спали служанки, спали шуты и лакеи, спал виночерпий, прислонившись головой к бочонку с дорогим вином, спали пышногрудые девушки в полупрозрачных рубашках, свернувшись на широкой кровати.

Дверь в конце коридора не имела замков и дверных ручек. Ее запирали магией, но Кай толкнул посильнее, и она раскрылась.

Бел Ваганс стоял посреди тронного зала, скрестив руки на груди. Бледный, светловолосый с сильным подбородком и широкими плечами. Если он и испугался, то хорошо скрывал это.

— Кто ты такой и что делаешь здесь? — требовательно спросил маг.

— Я пришел за своей короной, — честно ответил Кай.

Маг растерялся. Он щурился, пытаясь угадать подвох, он рассмотрел печать на сердце Северянина, но не понял ее значения, он ждал, что будет дальше, и внезапно Кай понял, что ошибся.

Чародейки Лисьего замка лишь предположили, что чернокнижник Ваганс причастен к гибели людей в гроте. А предполагать — это не все равно что знать наверняка, и Кай ошибся. Не было в этом замке ни его короны, ни подсказки, где ее искать.

— Я не понимаю, о чем ты! — раздраженно сказал маг. — Кто ты? Ты не похож на мага. Где твой хозяин?!

Кай сжал губы. В замке не было короны, но была голова, которую он обещал принести. И он пошел на мага.

Ваганс отступил, замахал руками, сплетая заклинание, и тут же толкнул раскаленную паутину вперед, но мажий знак рассыпался искрами, не причинив Каю вреда.

В последний миг Бел попробовал обратиться. Его тело начало расти, лопнула одежда, обнажая лохматые медвежьи плечи, пальцы вытянулись, обернулись когтями, и лопнула кожа на лице, выпуская вперед выпирающие кости челюсти…

Кай схватил его за кадык, от этого до конца обратиться у Бела не получилось.

Сабля полоснула по изуродованной шее, брызнула кровь. Маг ударил его лапами, но от прикосновения к Каю ломались когти, лапы становились вновь белыми холеными руками, и пальцы лишь бессильно царапали кольчугу.

Кай перерезал ему горло и отступил, поморщившись. Все произошедшее далось ему до неприличия легко. Он собирался пройти испытание и совершить подвиг, а все обернулось убийством безоружного.