Мелинда Салисбери - Государство Печали

— Харун, ты так протопчешь дыру в ковре, — рявкнула Серена.

Канцлер посмотрел рефлекторно на толстый красный ковер, но возмущение застыло на губах. Он пересек комнату и поцеловал так, что это чуть не стало угрозой для жизни их сына, что еще не родился.

Первая леди опешила и покраснела.

— Зачем это?

— Ковры, — просиял Харун. — Ковры.

В Рилле в утро встречи принц-супруг Каспар с оловянными глазками улыбался жене, королеве Мелисии, за завтраком. Он дождался, пока слуги оставят их одних, а потом заговорил тихо и любяще:

— Все хорошо?

Руки Мелисии скользнули к животу, она улыбнулась мужу. Не только Серена была беременна, но Мелисия и Каспар еще не раскрыли секрет. Мелисия думала о ребенке в себе и о том, как хорошо, что она будет расти в мире.

Ее наполовину брат Веспус настаивал, что нужно одолеть раннонцев, пока они в хаосе после смерти Робена Ветромеча, но она была рада, что после смерти военачальника его сын предложил перемирие. Мелисия хотела мир не из трусости — королева сама отлично сражалась — но война надолго затянулась. Пришло время восстанавливать. Расти, питать и создавать.

— Все хорошо, любовь моя, — ответила она. — Все хорошо, — она склонилась над столом, глаза затрепетали, губы приоткрылись. Каспар встретил ее на середине.

За час до полудня лидеры Раннона и Риллы приблизились к мосту. День посреди лета, солнце обещало жару, воздух был густым от запахов жасмина и сандала, скрывал запах цветущей воды. По сторонам реки юноши и девушки бросали цветы на пути лидеров, пока они шли — розовые цветы лунозвезда со стороны Риллы и белые одуванчики со стороны Раннона.

Они остановились в защищенных башнях на своих сторонах моста. На вершине башни Раннона, в парадном зале, помощник отдал Харуну его копию договора. Серена пыталась угомонить Мэла, Харун пригладил усы, вытер пот с висков шелковым платком и посмотрел на сцену с вершины. На его стороне до середины моста лежал красный ковер. На стороне Риллы мост сиял на солнце. Королева Мелисия уже стояла рядом с ним, там был и Каспар. Она казалась такой маленькой сверху.

Высокий мужчина с такими же светлыми волосами, как у королевы, в сияющей одежде лилового и зеленого цвета присоединился к ним. Харун смотрел, а мужчина шагнул вперед и поднял руки. Лозы зашевелились у дороги рядом с ними, обвили камень, покрывая его, и, когда мужчина указал на них, двор Риллы рассмеялся достаточно громко, чтобы было слышно Харуну. Мелисия старалась выглядеть строго, возмутилась, он помахал руками, и ковер из лоз отступил, но на ее лице было слишком много радости, чтобы хмуриться.

Харун был алым, как его шелковый ковер. Он посмотрел на мост, где одна половина была покрытой, а другая — пустой и опасной. Королеве Риллы не нужна была помощь, чтобы пройти по нему…

— Уберите ковер, — рявкнул Харун на советников.

— Ваше превосходительство?

— Выполняйте.

Советники с тревожными взглядами выбежали из комнаты, Харун смотрел, как они советуются со стражами. А потом ковер убрали, люди Раннона потрясенно шептались.

— Что такое? — спросила Серена.

— Если они могут пройти без ковра, и я смогу, — заявил Харун.

— Но…

— Я не хочу быть посмешищем из-за этого, — завопил Харун.

Он вырвался из комнаты, промчался по ступеням и вышел, фанфары поспешили заиграть так яростно, как и он спешил к мосту.

Часы на обеих башнях забили в полдень, и лидеры ступили на мост. Три шага, и ноги Харуна начали ускользать из-под него, он едва держался. Он оглянулся на жену, увидел, как она недовольна, и не посмел взглянуть, не ждет ли Мелисия его на вершине. Он медленно склонился, чтобы не упасть, и пошел по мосту как краб, направляясь к бывшему врагу.

Королева Мелисия не подала виду, что заметила, как убрали ковер, и не сказала ничего про потуги Харуна, оставив ему достоинство. Мирные соглашения были подписаны, и под вопли толпы с обеих сторон королева Мелисия и Харун с уважением пожали друг другу руки. Харун впился в руку Мелисии, потеряв равновесие. Мелисия кивнула Каспару подойти, и он прошел по мосту уверенно, как олень, и ждал.

Было ясно всем, что Серена так не сможет.

— Все хорошо, — сказала Мелисия на раннонском с акцентом.

Харун униженно посмотрел на жену на последних месяцах беременности и принял другое решение.

Он попросил у Мелисии прощения, скатился с моста и протянул руки Мэлу.

— Это слишком опасно, — завопила бледная Серена. Ее было слышно, и оливковая кожа Харуна снова покраснела, он забрал сына у жены.