Софи Келли - Ловкость лап

— Извини за это утро.

— Всё в порядке, — я улыбнулась, чтобы дать ей понять, что говорю искренне. — Как Эрик?

— Эрик? — она проглотила комок в горле. — А, он… с ним всё в порядке. Он тут ни при чём. — Она нарочито пожала плечами. — Это близнецы… съели что–то не то.

— Ясно, — сказала я. — А ты не хочешь взять выходной? Мэри здесь, я могу заменить тебя.

Сьюзен покачала головой так, что пучок волос задрожал. Обычно она что–нибудь в него втыкала — палочку для еды, карандаш или соломинку для коктейля, но сегодня казалось, она просто схватила резинку и кое–как закрепила волосы. Несколько прядей падали ей на лицо.

— Нет, всё в порядке, правда. Мальчики хорошо себя чувствуют. — Она улыбнулась, немного натянуто. — Ты же знаешь, как у детей — только что тошнило, а через минуту они уже разносят весь дом. — Она поколебалась мгновение. Я никогда не видела Сьюзен такой встревоженной. — Я только оставлю вещи. Хочешь, я выложу новые журналы?

— Да, пожалуйста, — согласилась я. — Они в подсобке.

— Ладно.

Я смотрела, как она поднимается по лестнице, и думала — что же на самом деле случилось? Что–то сделало Сьюзен такой нервной и уклончивой. Она отводила глаза, говоря со мной, а история про близнецов, которые съели что–то не то и захворали, звучала подозрительно. Клер сказала, что Эрик не пришёл в ресторан, потому что сломал зуб. Это правда? Или есть что–то ещё, от чего Сьюзен так странно себя ведёт? Обычно Сьюзен была жизнерадостной и в некотором смысле язвительной, а Эрик, напротив, серьёзным и собранным. Оба мне нравились, и я надеялась, что между ними ничего не произошло.

Мне пришло в голову, что Сьюзен ничего не сказала про Агату Шепард. Тот переулок расположен за рестораном и соседним зданием. Чтобы дать Эрику знать, что случилось, кто–то должен был позвонить ему домой. Может, поэтому Сьюзен казалась не похожей на себя. Клер говорила, Эрик иногда позволял Агате ночевать в подсобном помещении ресторана. Может, Сьюзен плохо себя чувствовала? Может, Эрик чувствовал вину за то, что Агата вообще оказалась в том переулке?

В дверях появилась Абигайль, её плечи и шарф укутывал снег. Она потопала на коврике, и часть снега свалилась.

— Снег идёт, — сказала она. — Опять снег, — она оглянулась через плечо. — И никогда это не кончится, — она снова взглянула на меня. — Я увольняюсь, Кэтлин. Махну на какой–нибудь остров, где не надо напяливать четыре слоя одежды, прежде чем выйти из дома, — она ухватилась за свою парку и демонстративно потрясла ею передо мной. — Из–за этой кучи одежды я в два раза толще.

— Я вижу.

— Уеду куда–нибудь, буду носить юбку из пальмовых листьев и лифчик из кокоса, — продолжила она, стряхивая снег с обуви.

— Будет чесаться, — сказала я.

Она обожгла меня взглядом и направилась к лестнице.

— Меня дважды — дважды! — окатили грязью на обратной дороге. Это из–за снега люди ведут себя как придурки?

Вопрос, очевидно, был риторический, так что я ничего не сказала, пока она топала по ступенькам. Как по мне, люди ведут себя плохо не из–за погоды, они могут так поступать в любой день.

Снег шёл весь день и кончился только в пять, когда мы с Абигайль вышли из библиотеки. Она подвезла меня вверх по холму в своем пикапе. На таких огромных шинах он мог бы выбраться и со дна Гранд–каньона. Я мысленно пообещала себе, что когда куплю машину, у неё будут именно такие шины, как бы там они не назывались.

Когда я вешала куртку, в кухню вошёл Геркулес, покрутился у моих ног, и я взяла его на руки.

— Где твой брат? — спросила я, почесывая его за ухом. — Надеюсь, не спит на пуфике? Сколько раз я говорила ему держаться от него подальше?

Геркулес внезапно увлёкся чем–то за моим левым плечом. Я отправилась в гостиную с котом на руках, издававшим странные звуки, будто он пытается откашляться. Оуэн сидел на коврике у многострадального пуфика, невинный, как младенец.

— Я знаю, где ты был, — сказала я.

Он посмотрел на пуфик, потом на меня — просто олицетворение непонимания.

— А ты, — обратилась я к Геркулесу, — не думай, что обманул меня этим спектаклем.

Почесав его последний раз, я спустила кота на коврик, нагнулась к Оуэну и прошипела:

— Держись от пуфика подальше.

Он лизнул мой подбородок. Пока я переодевалась и разогревала в миске приготовленный в выходные куриный суп, коты таскались за мной. Я рассказала им про Агату, Руби и Гарри Тейлора. И то, что я проговорила всё вслух, помогло мне с этим разобраться.