Ирина Литвинова - Веридор. Жестокий король

И вот я вновь стал отцом. Мой второй сын совсем не такой, как Эзраэль. Мой первенец походил на меня, тёмненький демонёнок, а второй — чистый ангелок: волосики золотые, глазки голубые, совсем как у мамы. Алис хотела назвать ребёнка по-особенному. Она всегда мечтала о море, но никогда не видела его. На рождение сына я сделал ей подарок: мы только втроём отправились на две недели в Порсул, на море. Специально для этого мир заключал! А сыночка мы назвали Синдбадом, как отважного морехода из волшебных порсульских сказок.

Когда мы вернулись в столицу, я сразу же официально признал Синдбада своим сыном и поселил во дворце, а Алис назначил придворной поэтессой и тоже выделил покои, но не в крыле для гостей, а рядом с детской. Ой, какой это был скандал! Он мог сравниться, разве что, с моей первой женитьбой. Ну, куда ж королевской семье и без скандала.

Скандал продолжается: спустя полгода выясняется, что в королевской семье скоро будет законное пополнение. И всё бы ничего, только дружок мой ходил с такой счастливой улыбкой на лице, что придворные уже стали перешёптываться об умственном нездоровье маршала.

Оставался буквально месяц до рождения ребёнка Скомороха и Лилиан, когда Сарата напала на нас без объявления войны. Естественно, я и все главнокомандующие тут же ринулись на фронт. Мы отбили врага быстро, за несколько недель… Только вот в последнем, генеральном сражении, маршал был убит. Он снова закрыл меня собой, теперь уже в последний раз. В него попало проклятие, которое бы медленно и мучительно убивало его в течение трёх дней. Я пробовал спасти его, но, увы, проклятие было необратимо. Скоморох попросил меня закончить его мучения и позаботиться о Лилиан и их ребёнке. Я забрал его жизнь быстро, безболезненно, погрузив в вечный сон. А потом заплакал второй раз за свою взрослую жизнь. И поклялся, что их сын или дочка станет моим ребёнком.

Лилиан должна была или родить на днях, или вот-вот разрешиться, поэтому я мчал во весь опор к столице, как только неприятель свернул все военные действия и обратился в бегство. И там меня ждало новое горе: чума! Красная Чума поразила весь город, обагрив его улицы. Люди начинали кашлять кровью и буквально захлёбывались ей. Я летел ко дворцу на взмыленном коне. Не помню, как ворвался в полные смерти коридоры, как прыгал через одну ступеньку по лестнице и вломился в комнату Лилиан. Я бежал и боялся во встречных мертвецах узнать жену, сына, Алис… Лилиан лежала бездыханная на кровати, задушенная красной чумой, а в углу комнаты к стене жалась Алис и что есть силы обнимала двухлетнего Синдбада и… маленького демонёнка, который держал на руках новорождённую малышку. Стоило ей начать кашлять, как он легонько бил её огненной кисточкой хвоста по груди, отгоняя чуму. Потом он поднял на меня глаза, улыбнулся и сказал: «Папа!»

Алис рассказала мне, что Лилиан заразилась в день родов и умерла практически сразу. А вечером того дня их нашёл сбежавший из опустошённого красной чумой загородного поместья Эзраэль и сразу вылечил уже начавшего кашлять Синдбада. Алис уверяла, что демонёнок сразу вцепился в новорождённую и не отдавал, на его руках она не плакала. Лилиан говорила, что мальчика они со Скоморохом хотели назвать Кандором, в честь меня, а девочку — Кандидой. Она похожа на отца-порсульца, а от мамы у неё каре-зелёные глаза и уже угадываются некоторые черты. Кандида… красивое имя. Конда. Хм, правда, Эзраэль со мной не согласился. Странно, но стоило мне взять на руки дочку и назвать её Кондой, сын подбежал ко мне, отобрал малышку и, прижимая её к груди, сказал: «Нет, Конни. Моя Конни!»

Мы более-менее оправились от очередной войны и чумы, жизнь постепенно налаживается. Теперь все мои дети живут под одной крышей, Эзраэль подружился с Синдбадом. Забавно, что первый начал сокращённо звать второго Адом, а второй первого — Раем. Одно не даёт мне покоя: Эзраэль неестественно привязался к Конде. Он всегда ночует у изголовья её кроватки, отбирает маленькую у нянек и у Алис и даже кормит молоком из бутылочки тоже сам! Я сразу понял, что это его демон, только на этот раз он не пил, а заботился. Вроде забота — это хорошо, но вот если от демона, надо подумать.

От греха подальше я отправил Эзраэля в военное училище, благо, интерес у него есть. Уезжал сегодня. Ему уже и лошадь оседлали, а он все стоял и качал на руках Конду, хотя ей уже пять. Сразу видно, не хотел отпускать, и не знаю, отпустил бы или нет, если бы Алис не подошла к нему и не прошептала на ухо, но я услышал: «Давай я возьму сестрёнку. Обещаю, я никому-никому не отдам твою Конни». Он недоверчиво глянул на неё, подумал с минуту, потом все же отдал. Не нравится мне это.