Марина Ефиминюк - Первая невеста чернокнижника

— Куда собралась, ведьма? — рявкнул мне в лицо бородатый здоровяк, щербатостью вполне способный посоревноваться с Егоркой. Неожиданно стало ясно, что мужики обступили меня плотным кольцом. Раз они меня называли ведьмой, то следовало соответствовать. Я выставила вперед череп и проорала страшным голосом:

— Караганда!

Не знаю, что именно пугало в звучном названии местных дикарей, но бандиты отхлынули от меня, словно от прокаженной. Оттолкнув одного из противников, Макстен оказался рядом со мной и прижался спиной к моей спине.

— Продолжай, — пробормотал он едва слышно.

— Я понятия не имею, что мне выкрикивать, — процедила я, не забывая для устрашения тыкать в сторону мужиков черепом, а потом прикрикнула: — Оксюморон!

— Отлично, — похвалил меня чернокнижник.

— Компьютер, факс, степлер, рентген… — посыпала я понятиями, неизвестными в мире Средневековья, а потом буркнула: — Чем ты там занимаешься, пока я держу круговую оборону?

— Спасаю нас, — напряженным голосом отозвался колдун. — Не останавливайся!

— Трансферт!

— Умница…

Откровенно сказать, у умницы заканчивался словарный запас и начинался паралич мозгов. Мужички постепенно осознавали, что выкрики «ведьмы» не несли никакой магической нагрузки, и начали наступать. В отчаянье я заорала, возведя череп к потолку:

— Ав-то-мо-биль!

— Еще, — последовал приказ от боевого товарища. Хотя видела я таких «товарищей» в том же гробу, где и рекламные туры по чужим мирам за свой счет.

— Давай теперь сам.

— Немедленно! — рыкнул он.

— Да что б вас всех тут пробрало… — буркнула я и завопила дурным голосом, как доведенная до края банши: — Абракадабра!

Из глазниц бедняги Егорки выплеснулись два зеленых луча. В круг магического света попал не вовремя рванувший к нам головорез, и его просветило до скелета. От изумления я взвизгнула и выронила череп. Он катился по полу, выплевывая в воздух короткие зеленые лучи, а я ловила себя на мысли, что не зря никогда не доверяла сказкам.

Вот так скажешь в каком-нибудь параллельном мире невинное словечко из детской книжки, а окажется, что толпу мужиков расстреляла! А ведь это была простая «абракадабра», что бы случилось, выкрикни я «Авада Кедавра»? Все бы сразу замертво упали? На этой изумленной мысли сознание начало меркнуть, не иначе как подействовало проклятье, пойманное в дверях гостеприимного заведения. Прежде чем умереть, я еще успела заметить, как головорезы брызнули в разные стороны, словно тараканы…

Оживала я мучительно, как с утра после бурной студенческой вечеринки. Сдернула с головы покрывало, попыталась перевернуться… и с грохотом свалилась на пол. Оказалось, что я лежала не на жесткой кровати, а на узкой лавке в перевернутом вверх дном трактире.

— Очнулась? — прозвучал смутно знакомый хрипловатый голос.

— Почему я все еще в этом мире? — простонала, обращаясь в пустоту, и тут же стрельнула (в смысле сфокусировала) взглядом в сторону чернокнижника: — Не отвечай.

Он сидел за накрытым столом и, что-то жуя, индифферентно отозвался:

— Я и не собирался.

Покрывало на поверку оказалось длинным черным плащом из плотной ткани. Рукавов или прорезей для рук не было, зато имелся огромный капюшон. Другими словами, инквизиция на выезде, но не человеку в измазанной пижаме воротить нос от неожиданно свалившейся на голову одежды.

Трактир был пуст, входную дверь выбили. Сквозь проем в зловонное сумрачное нутро заведения проникал солнечный свет. Нетвердой рукой я уцепилась за лавку, чтобы подняться, и тут обнаружила на внешней стороне кисти татуировку, подозрительно похожую на ту, что имелась у чернокнижника. Открытие, сказать прямо, взбодрило и подняло давление. Я вскочила на ноги с такой проворностью, будто не валялась без сознания.

— Что это, черт возьми?!

— След от проклятья, — с индифферентным видом пояснил ведьмак.

— Я же теперь выгляжу, как адепт сатанинской секты!

— Зато ты избавилась от проклятья, — заметил Макстен и заработал выразительный взгляд.

— То есть ты мне хорошую новость сейчас сказал?

— Поверь мне, дитя, я пожил на этом свете. Когда ты точно знаешь, что не умрешь от проклятья, — это не просто хорошая, а отличная новость. Присоединишься к празднованию?

Знаете, как говорят? Если не можешь изменить ситуацию, то измени отношение к ней. Вряд ли сектантскую татушку можно стереть, послюнявив пальчик, но лазерную коррекцию никто не запрещает сделать. Как же я обожаю наш цивилизованный мир, где люди не пугаются слова «автомобиль»!