Алекс Рауд - Сердце мира - часть вторая [СИ]

- Мы можем сами дойти, - осторожно встрял Таш. - Только запасов нам дайте.

Последнее, чего ему сейчас хотелось, это стать причиной ссоры хранителей.

- О-о, - с сочувствием протянул Птица. - Ты в этих горах никогда не был, паренек. Особенно в годы Пожаров, а сейчас будто точь-в-точь они, хотя им не срок еще. По главным дорогам вам идти нельзя, вас как пить дать поймают. А окольными путями без проводников...

Он сделал красноречивый жест, который обозначал, что путникам придет конец.

- А вы двое остаться не хотите? - вдруг спросил Птица. - У нас, конечно, не то что бы спокойное житье-бытье...

- Нет! - отрезала Хетта.

- Ты им-то дай ответить. У парня огонь в глазах. Кто еще его научит пользоваться своим даром, если не мы?

Таш покачал головой. Еще совсем недавно такое предложение показалось бы ему соблазнительным, но между теми днями и сегодняшним как будто пролегла сотня лет. Да и так ли нужно было ему учиться управлять ашареем? Он убил Гласа Города - легенду Тамин-Арвана. Справится и со всем остальным.

- Я Лаану не брошу.

- А Лана чего хочет? - настойчиво спрашивал Птица, наклоняясь, заглядывая ей в лицо и нисколько не смущаясь тем, что неправильно выговаривает ее имя. - А, Лана? Может, ты хочешь остаться с матерью?

- Я должна как можно скорее попасть к отцу, - тускло ответила та. - Он поможет мне спрятаться.

И Птица, и Хетта одновременно вздохнули, хоть и по разным причинам. Силанца явно разочаровало, что гости не желают задерживаться, шердку - что дочь не рвется побыть с матерью.

Затянувшаяся пауза позволила вступить в беседу новому участнику.

- Может, они сами дойдут? А мы им эр ройн... припасы дадим и все объясним. Не тох... не дети же они?

Для такого неуверенного тона мужчина выглядел слишком внушительно. Высокий шерд с квадратным подбородком и много раз переломанным носом стоял опершись на стену пещеры и затачивал длинный охотничий нож. Вж-жух - оселок прошел по одной стороне клинка. Вж-жух - по другой. Глаза у мужчины каждый раз полыхали огоньками. Они были такого же редкого цвета, как у Таша.

- То-то, когда понадобилось твою семью спрятать, ты всех хранителей на уши поднял, - съехидничала Хетта. - Идти сейчас по горам без проводника - самоубийство. Оставаться - я не хочу для Лааны судьбы Мадраго и всех, кто погиб вместе с ним. Она моя дочь!

Последние слова прозвучали слишком громко. Шум в пещере замер. Люди, тихо переговаривавшиеся между собой и занимавшиеся повседневными делами, смолкли на несколько мгновений. Будто боялись, что грянет буря.

- Дочь... - пробормотала Лаана, нисколько не смущаясь того, что в тишине ее прекрасно слышно на всю пещеру. - Ты двадцать лет не давала о себе знать, а теперь вспоминаешь, что у тебя есть дочь.

Хранительница отвернулась. В такой позе хорошо было видно ее сходство с Лааной. Только складки у губ и заострившиеся скулы выдавали жесткость, которой не обладала ее молодая и гораздо более округлая версия.

- У меня были причины этого не делать. Подумай сама, смогла бы ты устроить свою жизнь, если бы выяснилось, что твоя мать - скрывающийся от закона тинат?

- Конечно... - Лаана многозначительно качнула головой.

Птица откашлялся.

- Мы, вообще-то, и проголосовать можем.

В пещеру сразу вернулся шум. Люди перешептывались, обсуждая, что им делать. Из долетавших до него обрывков фраз Таш понимал не все. Это с ним из вежливости говорили по-силански после того, как он признался, что едва помнит родной язык, а между собой хранители говорили так, как привыкли, - кто на шердском, кто на силанском. Похоже, что жизнь на границе двух стран заставила хранителей выучить оба языка.

То, что Ташу удалось разобрать, проясняло немногое. Какой-то Саттаро, которого нужно было найти во что бы то ни стало; куда-то запропастившийся Глаза Гор - очередная загадочная личность, которая беспокоила сходством в имени с Гласом Города; досада на гибель друзей в восстании и его провал...

Последнее вчера сильно испортило настроение Лааны, зато Таш послушал эту историю с любопытством. Затеявший мятеж барон Хинтас эс-Бир оказался связан с хранителями, которых нашел и привел к нему Глас Города. Это они - и лично Хетта - создавали те инструменты, одним из которых Ксалтэр освободил Таша и Забвение от ошейников. И мятеж бы удался, если бы не осведомитель в рядах эс-Бира, сетовал вчера Птица, делясь новостями с теми, кто за эти дни не покидал пещеру. Кем бы ни был предатель, он не только сдал страже самого барона и передал приметы беглых тинатов, но и пересказал подслушанный разговор о том, как Хетта интересовалась у эс-Бира судьбой своей дочери. Само собой, стража сделала вывод, что молодая жена Лердана эс-Мирда и есть посредница между бароном и преступниками.