Алекс Рауд - Сердце мира - часть вторая [СИ]

Единственное счастливое лицо принадлежало Глазам Гор. Конструкту не было дела до мертвых. Он устроился на повозке, запряженной двумя тяжеловозами и наполненной пожитками хранителей, и беспечно болтал ногами.

Страж Эстарады страшно гордился тем, что защитил "новую жизнь". Так он называл будущего ребенка Лил. Эртанд не поверил бы, что оживленный магией механизм может испытывать подобные эмоции, если бы сам не видел его наты. Они мало чем отличались от натов людей, рожденных в материнской утробе.

Удивительная все-таки здесь собралась компания. Все три дня после пробуждения Эртанд ждал, что эти разные, подчас ненавидящие друг друга люди - и не совсем люди - закончат начатое и поубивают друг друга. А это так и не происходило.

Хетта отрезала прядь своих наполовину седых локонов, спрятала ее среди камней на могиле Птицы и с излишней торопливостью направилась к Эртанду. Разыгравшийся к утру ветер унес с собой тяжелый вздох, больше похожий на подавленный всхлип.

Когда она заговорила, ее голос был сух, как пески пустыни.

- Ты готов?

- Почти.

Эртанд с трудом выпрямился. Движение отозвалось болью во всем теле, а в ушах зашумела кровь. Артефакт мог обладать поистине чудодейственной силой исцеления, но даже он не был способен вылечить такие раны за несколько дней.

Когда Эртанд покачнулся, наты вокруг вздрогнули и тут же вернулись на место. Он потер веки. Показалось?

- Тише, тише, - Хетта подставила руку. Из мужской гордости он притворился, будто не заметил этого, и ладонь тотчас исчезла в складках свободного шердского платья. - Все-таки ты теперь сердце мира. Тебе стоит быть осторожнее.

Он нахмурился, медленно подходя к одной из насыпей. Все они были похожими, без надписей, чтобы местные жители не догадались, кто тут погребен, и не дай Иль не осквернили могилы. Однако это захоронение помечал кусок коричневой ткани - такой, из которой шили тинатские робы.

Тэйхис заслуживал совсем другой участи.

- Не подхожу я на эту роль, - признался Эртанд.

- Тогда будь совестью мира, если не можешь быть сердцем, - ответила Хетта.

- Да, конечно. Беглецу, убийце, обманщику и просто дураку только и осталось, что быть чьей-то совестью.

- Что, думаешь, Тэйхис справился бы лучше?

Эртанд пожал плечами.

- Он был добрым парнем. Не хотел нападать на меня, хотя знал, что я ему враг.

- Доброту часто путают с наивностью и глупостью. Я не говорю, что Тэйхис был таким, - добавила она, спокойно выдержав его помрачневший взгляд. - Я хочу сказать, что человека, который прошел через огонь и воду, хлебнул горя, тяжелее сбить с толку, чем того, кто не знает жизни и видит все вокруг в одних тонах. Пускай они и только светлые. Раз Саттаро вернул именно тебя, значит, на то были причины. Он видел людей насквозь и почти никогда не ошибался.

- Но ты все равно хочешь, чтобы на моем месте оказался другой человек.

Хетта отвела глаза.

- Мало ли кто чего хочет. Люди недалеко бы ушли от зверей, если бы руководствовались только своими желаниями, - сквозь жесткую решетку здравомыслия в ее груди пробился росток грусти. - Я слышала рассказ Лааны и Таша о том, что случилось в Срединном зале. Птица решил, что меня убили. Он сам рвался умереть. Время вспять не повернешь. Мне остается успокаивать себя тем, что, если бы не он, бессмертным сейчас мог бы быть Саттаро, а я была бы безвольным орудием в его руках, как и ты недавно.

Ответить ему было нечего, а выражать сочувствие словами Эртанд не умел, поэтому промолчал. Наверное, Хетта прочитала все по натам, потому что поморщилась и нетерпеливо махнула рукой.

- Ладно, хватит уже всех этих страданий. Мертвецам они точно не нужны, а мы так до вечера с места не сдвинемся. Ламару, Лаана! Время пришло.

К повозке подошли не только они. За Лил хвостом потянулся Таш, покинул могилу своего предводителя Турн. Кирну пришлось ждать дольше всех. Она долго прощалась с четырьмя хранителями, решившими пока остаться в Экоранте, а дальше пойти своей дорогой, и едва ли не еще дольше ковыляла до повозки. Ее нога так быстро не зажила, и силанка ходила с трудом, опираясь на вытесанный для нее посох. Хотя осенний день был нежарким, на ее лбу блестел пот, когда она уселась рядом с Глазами Гор.

- Ну что, отправляемся? - с преувеличенной бодростью спросила Повариха.

Эртанд кашлянул.

- Постойте, пожалуйста. Я хочу сначала кое-что выяснить.

Пять пар глаз и одно ухо конструкта обратились к нему. Полгода назад его это смутило бы, однако с тех пор многое изменилось.