Валентин Бабакин - За тенью дракона [СИ]

На поле сошлись главные силы противников. В битву полностью вступил второй эшелон мауронгов. Враг ввел в схватку свежие силы пехотинцев. На левом фланге широкая лава конницы харсов неспешной рысью накатывалась на стену мауроногов. Отблески Небесного огня зловеще мерцали на их кривых саблях.

Уцелевшие черные волки, лязгая зубами и рыча, таскали на цепях своих убитых хозяев по кровавой трясине из мертвецов. С обеих сторон свистели стрелы, вскрикивали раненые.

В центре битвы небо почернело от стрел. Они обрушились на ряды хугатонов, подобно граду, гремя по щитам и пробивая броню. Еще не закончился шквальный обстрел, когда, растаптывая тела убитых и раненых, конница харсов вздыбилась гривастыми конями над стеной копий мауронгов, рванула их строй, отхлынула назад, и вновь устремилась в атаку, но в этот раз отдельными малыми отрядами.

— Арррах! — накатился ревом боевой клич. Темный клин пехоты харсов выполз из-за конных туч и врезался в промежуток между центром и левым флангом мауронгов. В то же время на правый фланг мауронгов хлынула свежая конница, сметая на пути свои же потрепанные войска, либо вовлекая их в свой вал.

Тайлуг бился в центре среди первых рядов. За лесом копий, блеском клинков, десятками стягов он видел вдали на взгорке группу всадников под темно-зеленым знаменем Харсии. Одним из этих всадников был вершитель Харсии Крион, наблюдающий за битвой.

Тайлуг чувствовал его взгляд и жаждал встречи с ним. Он рвался вперед, сквозь людскую теснину врага, через кожаные и стальные брони, плечи, руки, щиты, топоры, ножи и мечи, разя Темным Лучом направо и налево, срубая копья, пробивая кольчуги, рассекая живую плоть. За ним неотступно следовала поредевшая стража вместе со знаменем Империи.

Дагр был ранен в правую руку и бился левой. У Сигона в бедре торчал обломок стрелы.

Неподалеку справа от Тайлуга бился пешим Стигмас из Седых холмов, рубя врагов трофейным харсийским мечом. Чуть далее в глубине вражеского строя бились спина к спине бывшие соперники по поединкам — Марг из Цветочных Долин и Мельхон с Дальнего берега.

Марг дробил топором щиты и головы врагов, а Мельхон, залитый чужой кровью, ловко орудовал тяжелой палицей, молотя в кашу черепа, ребра и плечи. Враги шарахались от этих бойцов, как свиньи от тигров.

Великие мастера боя позволяли себе биться вне рядов построений. Остальные воины держались в строю, медленно сминая врагов и продвигаясь вперед. Иногда все же в боевом порыве группы нетерпеливых бойцов врубались во вражескую массу, но строгие голоса командиров заставляли безрассудных смельчаков пробиваться назад и возвращаться в строй.

Всадники харсов, вздыбливая коней, пытались перескочить выставленные копья и, ворвавшись в строй мауронгов смешать его. Иным это удавалось, но они немедленно падали сраженные мечниками, и увеличивали кровавые завалы своими телами.

Минул полдень. Низкий Небесный огонь, едва поднявшись, пошел на убыль, и вновь коснулся верхушек деревьев.

За врагом оголялось поле. Освобождая его, ряды харсов продвигались вперед, вступали в битву и перемалывались в этой кровавой мясорубке вместе с мауронгами, у которых оставался только один резерв не втянутый в круговорот битвы. Тридцать тысяч конников стояли возле берега реки и ждали своего часа.

Они дождались. Пехотный клин харсов, медленно втискиваясь в живую стенку, оторвал левое крыло мауроногов от их центра и хлынул в пробоину. Фронт был прорван. За пехотинцами тяжелой рысью устремилась вражеская конница, расширяя горловину прорыва и обгоняя пехоту, и тогда над последним резервом мауронгов поднялось и полыхнуло красное полотнище с изображением черного тигра.

То был сигнал к атаке.

Все тридцать тысяч всадников устремились на врага. Рослые широкогрудые кони тяжелым галопом взрывали копытами снег. Их головы покрывали железные панцири с отверстиями для глаз. На всадниках горела чешуей броня. Грозно качались копья, блестели круглые щиты.

Противники сошлись. Дико заржали кони, от удара опрокидываясь на спину, сухо затрещали копья. Лязг железа смешался с человеческими воплями. Толпы врага содрогнулись, как единое тело и попятились, пытаясь подобно зверю, заметившему опасность, втиснуться обратно в нору. Но горловина пробоины сузилась, а вскоре и вовсе закрылась. Враг попал в ловушку. Конники харсов вместе с пехотой бестолковой толпой, как крысы в поисках укрытия заметались по тылам хугатонов.