Андрей Крюков - Дело всей смерти [litres]

– Если бы беда не прославила моих ребят на весь свет, если бы я не тронул их сердце повестью, как сдружились в неволе Надюша и орангутан, нипочем не отдали бы! Целую лекцию мне прочитали – чем кормить, поить, как развлекать этого хлопца. Забот теперь у нас полон рот. Зато Наде – радость!

Взрослые с умилением смотрели, как девочка и орангутан обнимались через прутья. В этой картине был апофеоз истории с похищением, ее символическое переживание и разрешение. Клетка, хрупкая девчоночья фигурка в косматых лапах, нежность, как росток из-под асфальта, доброта, которая все превозмогает… Зоя шмыгнула красивым чуть вздернутым носиком. Педиатр спросил:

– А он смирный, ничего ей не сделает?..

Рьянов тоже засмотрелся на длиннолапого зверя и девочку и забыл о мужчине – помощнике по дому, показавшемся ему смутно знакомым. А когда вернулся мыслями к нему, тот уже давно исчез в садовой зелени.

Снова пришел Рьянову на ум этот персонаж, когда он, – растаявший от восхвалений, щедро расточавшихся ему академиком, разнеженный свежим чувством влюбленности в девушку, так интригующе и соблазнительно затянутую в мундир, – возвращался на машине в управление. Он не поверил себе, поняв, на кого показался ему похожим тот мельком виденный помощник Неелова.

На похитителя! Хозяина фермы-зоопарка Жгутова!

Рьянов рассмеялся, поймал в салонном зеркале удивленный взгляд водителя. «Мне в каждом втором будет чудиться этот подонок, пока не возьму его! – подумал следователь. – Если где-то и искать негодяя в последнюю очередь, так это в доме похищенных им детей».

В это время академик вошел в комнату внука. Мальчик сидел за компьютером.

– Никита, отвлекись-ка, у меня к тебе серьезный разговор, – сказал академик. – Скажи, ты соскучился по маме?

– Да, очень! – ответил Никита.

– Ты хочешь с ней увидеться?

Следователь Рьянов не поверил своим глазам. И напрасно. Будь он поопытнее в сыске, не отмахнулся бы от показавшегося невозможным сходства мужчины в нееловском саду с разыскиваемым Жгутовым. Но демон След не дал ему подсказки, интуиция промолчала. Инстинкт охотника у Рьянова не сработал. Он не отнесся серьезно к своему подозрению, не выяснил, кто этот мужчина. Поэтому он не только лишился замечательной возможности реабилитироваться в глазах руководства, схватив улизнувшего преступника. Рьянов мог сорвать подготовку к злодейству более жуткому, чем похищение, но оказался в стороне…

А вот Жгут среди людей, окружавших академика, отлично узнал молодого мусора, с которого начались все его несчастья. Этого гаденыша подкинул чертов Орест: будто бы покупателя орангутана, а оказалось – легавого. Он выгнал Жгута из насиженного гнезда. Из-за него Жгут, обдирая в кровь локти и колени, задыхаясь, в безумном темпе прополз стометровку по подземной норе. Это он заставил бросить дом, а главное, – десятки гудящих, словно ульи, майнеров!

Жгут сжимал кулаки от злости, но старался не шевелиться и не дышать, чтобы не выдать себя. Из укрытия за кустами в углу сада он наблюдал, как академик и его гости, в том числе и ненавистный мент, потоптавшись и погалдев у клетки с обезьяной, вернулись в дом. Осталась только девчонка, которая без устали сюсюкала со зверем через решетку. «И здесь она за свое!» – подумал Жгут.

Он долго напрягал слух, чтобы понять, что делается в доме, ушли гости или нет. Жгут был готов в любой момент перемахнуть через каменный, в полтора человеческих роста забор и дать деру по переулку. Он знал, что в этом случае у него будет неплохой шанс уйти от любой погони. Он занял это место в саду, чтобы обеспечить себе свободу маневра и путь к отступлению. Вопреки указанию академика: когда привезут внуков, закрыться в комнате подвального этажа, занятой электрическим прибором, называемым «Оракул».

«Как же! – усмехнулся про себя Жгут. – Там вы меня и сцапаете, как в мышеловке». Он сделал вид, что подчиняется, и спустился вниз, к «Оракулу». Но перед самым приездом внуков побежал в сад. Он не доверял академику. Откровенно говоря, то, что он сунулся в этот дом, поддавшись на уговоры старика, было безумием. И если бы Жгут имел воображение, он сбежал бы немедленно, а скорее всего, никогда на пушечный выстрел не рискнул бы подойти к дому детей, в похищении которых играл не последнюю роль, тем более – не решился бы искать здесь убежища.

Но у Жгута была толстая кожа и крепкие нервы. Поэтому он принял предложение академика. Хотя до сих пор не был уверен, что правильно понял старика, и сомневался, нет ли в его просьбе об услуге ловушки. Уж слишком все выглядело необычно. Сидя в кустах, Жгут снова медленно прокручивал в мыслях события последней недели, пытаясь еще раз разобраться в них и понять, не попал ли он в тонко расставленную мстительным дедом или полицией западню…