Андрей Крюков - Дело всей смерти [litres]

Замкнутость и дубоватое бесстрастие отличали его с детства. В армии после срочной он несколько раз продлевал службу. Побегал с автоматом по горам, узнал, как пахнет кровь. Настрелявшись, на гражданке искал легкой жизни. Схватил срок по пустяковому делу. Из заключения вышел с убеждением, что и в тюрьме жить можно. В сорок лет осел в семидесяти километрах от Москвы на окраине дачного поселка. Одноэтажный дом с гаражом и каменным сараем достался Жгуту в наследство, и это была, пожалуй, единственная удача в его биографии.

Жил он одиноко. Потому что такой уклад соответствовал его нелюдимому и недоверчивому нраву. А главное – потому, что всегда знал, что дорожка его не будет прямой и честной, и безопаснее к себе никого не приближать, свой мирок ни с кем не делить.

С некоторых пор посвященные именовали его дачу фермой. Она стала перевалочным пунктом нелегальной торговли экзотическими животными. Бизнес, для которого недвижимость Жгута сделалась базой, был не очень внушительным: подпольной фермой пользовалось полдюжины предпринимателей зверского промысла. Ведь находилась она в глухом углу, да и условий для содержания дорогой фауны у Жгута не имелось. Обязанности Жгута были маленькие: караулить и кормить живой товар, убирать за ним. Бывало, он скармливал плотоядным затворникам мясо их околевших собратьев. Перед тем как пустить на падаль корм, он, наловчившись мастерски свежевать туши, снимал шкуры, которые потом шли на чучела.

Черную работу Жгут выполнял без отвращения, был нечувствителен к своей и чужой боли. Добросовестность и холодная неэмоциональность автомата превращала его в идеального надсмотрщика в этой тюрьме для животных.

Именно в его нору приткнули похитители детей Нееловых. Жгут не возражал. Он даже испытал удовлетворение, что теперь у него будут сидеть не только неразумные твари, но и люди. Его предприятие расширялось! Ему было лестно, как владельцу гостиницы, которой присвоили еще одну звезду. Жгут поверил, что его взяли в большую и опасную игру.

Он не знал, кто и зачем похитил этих детей. С ним договорился о «передержке» мальчика и девочки серьезный человек с несерьезным погонялом – Салат. Жгут заломил за свои услуги сумасшедшую сумму.

– С учетом риска, – поспешил он предвосхитить возражения заказчика.

Но Салат и не подумал сбивать цену.

– По рукам, – сказал он. – Половина сразу, половина потом.

– Это в долларах, – уточнил Жгут и нервно сглотнул. Когда дело касалось денег, вся его невозмутимость улетучивалась.

– Понятно, что не в копейках. Могу в евро. А хочешь – в битках?

– В чем? – переспросил Жгут, подозревая подвох. Не задумал ли этот жук втюхать ему малоизвестную, слабую валюту и таким образом нагреть его?

– В биткоинах, – объяснил Салат. – Такие компьютерные деньги. Ходят только в Интернете, расчеты полностью анонимные. Очень удобно в наших грешных делах. Э, я вижу, ты в этом ничего не понимаешь. Конечно, зачем тебе! У тебя тут природа, воздух, лес. Что может быть лучше зелени. Особенно когда она в долларах США! – Салат захохотал, хлопнул партнера по плечу и уехал.

Жгут даже не успел спросить, когда же следует ждать вторую половину оплаты. Что значит потом? Когда детей вернут родителям? Или… Он с обычной своей отстраненностью решил не заглядывать далеко.

Салат с подручными доставил детей две недели назад, ночью. Пленники были связаны, с черными мешками на голове. Жгут, как заправский хозяин гостиницы, приготовил к их прибытию «номер». Очистил кладовую, принес туда подходящую мебель, даже позаботился о видеоразвлечении для особых квартирантов…

Хлопот с детьми оказалось больше, чем с тропической живностью. Они постоянно ныли, отказывались есть. Мальчишка выпрашивал компьютер, без которого, видите ли, обходиться не мог, девчонка ревела и просилась к маме с папой. Жгут не кричал на них, не бил. Он три раза в день приносил еду и три раза поодиночке водил детей на оправку в санузел – обложенную кафелем клетушку с душем, раковиной и грязным унитазом. Его раздражало, что дети не ценят хорошего отношения. И когда девчонка доняла его слезами, он в воспитательных целях запер ее в сарай-зверинец.

Туда как раз водворили двух здоровенных орангутанов – самца и самку. По впечатлению Жгута, так очень страшных, косматых. К тому же у самки был необычный, совсем человеческий взгляд. Даже безразличного ко всему Жгута приковал этот не звериный взгляд. Только присмотревшись, он понял, что дело в раскраске глаз. У обезьянихи, в отличие от ее спутника, были молочные, почти как у человека белки. В пустой душе Жгута эти удивительные глаза вызвали какое-то беспокойство и опаску. Он проникся безотчетной неприязнью к орангутанам. Он рассчитывал, что эта парочка напугает пленницу, и она станет как шелковая.