Андрей Крюков - Дело всей смерти [litres]

– Но это невозможно! – взорвался Зацепин. – Вы меня разыгрываете!

След снова удивленно дернул крыльями.

– Вот те на! Вы представились монахом и не верите в загробный мир! Может, вы отрицаете и бессмертие души? Замечательно: душа не верит в душу!

Зацепин в замешательстве молчал. Потом обхватил голову руками.

– Все кончено! Моя жизнь, где она?! Ее не было, и впереди ничего не будет. Вера! – простонал он.

Демон деликатно держал паузу. В его взгляде не было сочувствия, а только высокомерное презрение к запоздалым сожалениям, которые он так часто слышал от призванных душ.

– Хочу надеяться, что вера поможет вам осесть в раю. Сейчас вы как нельзя ближе к Богу. А это, я полагаю, благая цель для монаха. Свет в конце туннеля. Как, однако, совпадают ваши устремления слуги Бога и разведчика. – Демон позволил себе поделиться наблюдением.

– Не вера. А Вера, – промычал Зацепин, в муке раскачиваясь на стуле из стороны в сторону.

– Женщина? – понял След.

Зацепин кивнул.

– У монаха? – Демон сделал большие глаза. – О времена, о нравы! Куда все катится!

И он глумливо рассмеялся. Получить известие о потрясении нравственных основ было для злого гения приятно, как съесть конфету. След любил сладкое, хотя и скрывал эту слабость, портящую демонический образ демона. Каламбуры След тоже любил.

Издевательским смехом исчадие ада словно бросило вызов Зацепину, и это взбодрило и раззадорило его. Он овладел собой, сел прямо, поправил балахон. Понемногу восстанавливалось душевное равновесие. Понимание, что он умер, уже не ввергало в безысходность, а призывало существовать в соответствии с новой реальностью.

Зацепину легче прочих было примириться с фактом собственной смерти. У него было дело на том свете. Посмертное поручение. Земная жизнь закончилась. Пошел отсчет жизни вечной, жизни души. Для Зацепина это значило, что началась операция «Борода Зевса».

Он загнал поглубже боль, которую вызывали мысли о Вере, покинутой навеки, о безрадостно и бесплодно мелькнувшей жизни, и приступил к выполнению задания. Чтобы его выполнить, надо обязательно попасть в рай. Почему же он еще не в раю, в самом деле? Какие грехи не пускают? Зацепин перебрал причины, держащие его на райском пороге. Что ему могли поставить в вину на Высшем суде? Сомнения, нетвердость в вере, в монашеской «присяге»?

«Я ушел в монастырь от обиды, безнадежности. Искал не Бога, а утешения. Я был как зверь, уползший с глаз долой, в укромный угол, чтобы зализать раны. Бог меня спас, вернул телесное здоровье. А я не выдержал искушения. И докатился до того… О, Господи, в святых стенах!» – Зацепин сморщился от стыда и презрения к себе.

– Да будет вам убиваться. Жизнь! Подумаешь, потеря! Разве вокруг вас – не жизнь? – разглагольствовал демон. – А в раю так и вовсе Канары. Здравница.

Зацепин решил играть с крылатым контрразведчиком в открытую. Может, черный ангел и правда способен помочь ему?

– Я могу сказать, почему не допущен в рай. Перед смертью я имел телесное общение с женщиной.

– Телесное общение? – озабоченно спросил демон. – Как вы витиевато изъясняетесь. Мы, разведчики, должны называть вещи своими именами. Хотите сказать, что вы, монах, имели половую связь? Нарушили обет целомудрия. С этой самой Верой, что ли? Да вы с ума сошли! Вы загубите все дело! А я очень на вас рассчитывал!

Демон вскочил и быстро заходил из стороны в сторону, возмущенно взмахивая крыльями. От его самодовольного бесстрастия не осталось следа. Чужое грехопадение на этот раз не принесло ему удовольствия.

– Так подсобите мне! Я отработаю, – предложил Зацепин.

– Да руки у меня связаны! – всплеснул крыльями демон. – Я не в силах повлиять на решение суда. И провести в рай грешника не могу. Приговоренным к вечному страданию, изгнанным из Папочкиного сада не дано пересекать райских границ. Как я ни подталкивай, это все равно что руками гору передвинуть. Нет, сейчас одно спасенье – молитва. Есть кому помолиться за вас на земле? Свечку поставить? Просите срочно! Я готов организовать связь по спиритическому каналу.

– За упокой моей души молятся братья в монастыре. Если сами целы, конечно.

– Это хорошо. Очень хорошо! – с жаром воскликнул След. Он перестал изображать маятник, присел на свой стульчик. – У вас, так сказать, профессиональная группа поддержки. Это обнадеживает! А я-то думаю, почему при таких вольностях по женской линии вас еще взвешивают. Могли сразу кинуть к нам. Где вам, по правде говоря, и место. Но, может, Папочка вас и помилует. У него ведь теперь ничего не поймешь. – След заговорщически приложил ладонь скобкой ко рту, понизил голос: – Он ведь старенький.