Дарья Быкова - Вербера. Ветер Перемен

Под пристальным и заинтересованным взглядом мужчины обшарила тела инквизиторов, старательно избегая прикосновений к амулетам, забрала только ножи, связку ключей и магические наручники – не знаю зачем, но вдруг пригодятся… теперь надо найти Рравеша.

– Эй, ты куда?! – потрясённо спрашивает мужчина, когда я, разжившись вещами, направляюсь за угол. Он что, решил, что это я его спасать собралась?

Оборачиваюсь.

– Освободи меня, – требует он, сжимая прутья решётки. – Не пожалеешь.

Голос у него не шибко приятный. Внешность же… чем больше смотришь, тем неприятнее. Впрочем, возможно, он добивался этого специально – всё тело, насколько можно видеть, в татуировках из магических символов и знаков. Некоторые я могу прочитать, они призваны усиливать страх. Но так как я страха не испытываю, остаётся лишь неприязнь.

Мучитель маркизы – некромант… С некромантом иметь дело по определению неприятно – специфические люди, которые черпают энергию из боли и страха, а слаще всего для них чья-нибудь смерть на жертвеннике в результате специального обряда. Говорят, человеческий бог от таких отворачивается, как и наша богиня, и остаётся им лишь чёрный бог, который и не бог вовсе, а просто огромная чёрная дыра, требующая всё больше и больше. Так что некроманты никогда не останавливаются…

– Что ты хочешь? – продолжает мужчина свой монолог, видимо, расценив моё молчаливое внимание, как заинтересованность. В этом он, на самом деле, прав. Рравеш наверняка уже лишён магии, иначе бы вовсю дёргал меня за поводок, требуя спасения, и мой план по отходу из здания Инквизиции слаб, ужасен и крайне рискован… с магом – некромант в магических браслетах, а значит, если их снять, сможет колдовать – отход будет гораздо проще.

– Помощи, – отзываюсь я.

– Помогу, – легко соглашается некромант. В коридорах не особо светло, но я могу различить, что глаза у него не чёрные, а тёмно-тёмно-синие. Чернично-чернильные. Не очень-то человеческие. – Открой клетку, ну же, – нетерпеливо требует мужчина. – Чего ты ждёшь? Скоро будет обход, думаешь, они не заметят тебя и три тела?..

Не то чтобы я не торопилась. Конечно, торопилась, ничуть не меньше, чем гадкий некромант, но я в своё время отлично усвоила правила блефа и торговли – выигрывает тот, кто может показать, что ему меньше надо. Тот, кто не в состоянии прикинуться незаинтересованным или заинтересованным самую малость, всегда платит полную, а то и двойную цену…

– Клянись своей силой, своим сердцем, что поможешь мне освободить и вывести из здания лорда Рравеша, и не причинишь ни мне, ни ему вреда, – требую я.

– Рравешшша? – некроманта перекосило. Ещё бы, при упоминании паладина-то! И прорвало: – Я что, рехнулся, по-твоему? Да это ж настоящий праздник – инквизиторы жрут друг друга!

Я молча поворачиваюсь и делаю шаг прочь. Не надо блефовать, некромант, ты согласишься на все условия раньше, чем я досчитаю до трёх. Раз…

– Хорошо, – поспешно говорит мужчина. Я оборачиваюсь, но не двигаюсь с места, пока он бормочет клятву. Кажется, и в самом деле ему приспичило – ни одной попытки схитрить…

Впрочем, у него, кажется, был ещё интерес. Утешающий приз, так сказать. Как только я его выпустила и сняла с него магические браслеты, некромант подхватил на руки бессознательную маркизу, и так заулыбался, что меня передёрнуло. Кажется, он сильно к ней привязан, в своём, извращённом смысле.

– Скорее, – недовольно тороплю своего нежданного сообщника. Не потому, что он как-то особо медлит, просто мне делается на редкость паршиво от одного вида, как мучитель снова прикасается к своей жертве. Это не моё дело, но тошно.

Из какого-то глупого упрямства и надежды на лучшее я накидываю капюшон, пряча лицо: предстать перед паладином в образе Лизы – последнее, что мне сейчас надо. Он же прикончит меня прямо тут голыми руками, разом поняв, кто виноват во всех его бедах…

В одной из камер, мимо которых мы проходим, беснуется оборотень. Я чуть замедляюсь – чем больше союзников, тем лучше, но затем с сожалением прохожу мимо. Он безумен. Если его выпустить, на меня же первую и нападёт, или на некроманта… Не стоит.

Лорд Кристиан – вроде бы, его ещё не разжаловали – находится в самой последней, торцевой камере. Он стоит, заложив руки за спину, и безучастно таращится на коридор, и моё появление не оказывает никакого эффекта. При этом выглядит лорд почти как на портрете – элегантно и величественно, и это вызывает неожиданное и неуместное раздражение. Ну хоть бы волосы растрепались, или бы пятно какое на рубаху посадил… Чуть в стороне от лорда на полу стоит глиняная миска с какой-то неаппетитной бурдой, и деревянная кружка, полная воды. Паладин явно не притронулся ни к одному, ни ко второму. Опасается брать что-либо у своих бывших коллег? Или просто недостаточно ещё провёл здесь времени и брезгует? Впрочем, ему в принципе отмерен не такой большой срок… Интересно, королева собиралась прийти на казнь? – приходит ещё более неуместная мысль.