Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши. Часть вторая [СИ]

Колин прервался послушать Сеньи.

− Чтобы вы не предложили, и сколько бы не предложили, я не соглашусь.

− С чего вы взяли, что я буду что-то предлагать? И в мыслях не держал.

− Будете, − презрительно скривился Сеньи. − Но я послал бейлифа, пошлю и вас.

− Положим, бейлифа вы не послали, а избегаете. А насчет меня... Мне еще никто не отказывал.

ˮЭсм?ˮ - глянул он на Арлем предупредить о начале.

− Я помню! - ответила вслух фрей. Так она меньше боялась.

Колин щелкнул пальцами, подавая знак.

Фрост, подручный присланный псарями, принес малышку. Ребенок походил на тряпичную куклу. Ручки-ножки неестественно болтались.

Девочку положили на стол, и Колин пододвинул свечи поближе. Притащили чашку с водой, где унгриец тут же вымыл руки.

− Что вы собираетесь делать? - забеспокоился Сенье.

− Мы говорили об её имени?

− Ция, − ответил сыскарь, уже не кочевряжась.

− Вот и познакомились. Ция! - позвал Колин. Но ребенок не реагировал, ни на имя, ни на прикосновения.

− Что ты собираешься делать? - заерзал сыскарь высвободиться.

− Сейчас увидишь.

Унгриец сам, без посторонней помощи раздел и уложил малышку. Ребенок сонно сопел, но не плакал и не хныкал.

− Ей дали немного макового отвара, не беспокоиться. Ей ни к чему.

Колин повернулся к Арлем, подчеркнуть, говорит исключительно ей.

− Существует рецепт, где в отвар примешивают помет ос, но я предпочел, добавить анис и фенхель... Мандрагора подошла бы лучше, но давать её такой крохе? Надо обладать большой смелостью, рисковать жизнью дитя. Белладонну? Ну уж извините! Дикость какая!

− Что ты задумал? − упрямо замотал головой Сеньи, прогнать дурные догадки.

Колин достал футлярчик, открыл. Сыскарь вытянулся разглядеть, что в нем. Худшие опасения нашли подтверждения. На черном бархате поблескивал набор золотых игл. Прелесть, сотворенная ювелиром за прошедшие полночи под личным надзором Колина. Увидела иглы и фрей.

− Должно быть ты хороший отец, раз беспокоишься за своего ребенка. Некоторые выбрасывают немощных на мороз. Пока добирались, приметил двух. Один еще шевелился. Другого уже грызли собаки.

− Ты... Ты..., − старался подобрать слова Сеньи. Лишь великая осторожность не спровоцировать и ускорить действия не позволяла ему говорить унгрийцу грубости.

− Слушаю тебя!

− Ты не посмеешь тронуть ребенка!

− А что и кто мне помешает?

− Оставь её! Я все равно не буду на тебя работать! Слышишь! Не буду!

− Опять за свое. Я сказал хотя бы одно слово о работе? Или какой иной услуге? Нет. Так чего ты трындишь, не будешь на меня работать. Не работай. Кто тебя неволит?

− Тогда чего ты хочешь?

− Перестань орать, ребенка потревожишь, − Колин прощупал пульс на ручке и шее девочки.

Сеньи заерзал сильней. Тяжеленная рука Фроста придавила сыскаря к стулу. Острый стилет коснулся подбородка.

− Она-то в чем виновата?

− Кто? - Колин извлек иглу из набора.

− Ция!

− Ты себя вообще слышишь?

Унгриец перевернул девочку на животик, прощупал спинку вдоль позвоночника, выбрал пальцем и ногтем место вонзить иглу. Арлем удержалась не зажмурить глаза.

ˮГосподи, всеблагой, избави мя от напастей!ˮ − шептала она. Колин слышал её нервный шепот.

− Что ты делаешь? - рвался сыскарь спасать свою кровинку.

− Не ори, − одернул Колин Сеньи. - Дыхания не слышу.

Вряд ли присутствующие понимали действия унгрийца. Но, то что он делал, выглядело настолько чудовищно, что даже у привыкшего к смертям Фроста заходили желваки.

ˮСука!ˮ − сложились и разжались губы у бывалого псаря.

− Скажите ему, эсм! - воззвал Сеньи к исповеднице. - Скажите! Пусть оставит Цию в покое.

Та лишь кивнула, соглашаясь, не в силах ни отвести взгляда, ни открыть рта, заговорить с Поллаком.

− Эсм мне ничего не скажет, а захочет, я знаю наперед что, − Колин подбирал иголки, ввести в детское недвижимое тельце. Дожидался вдоха, вводил и подкручивал налево или направо.

− Эсм, − сморгнул Сеньи, навернувшиеся слезы отчаяния. - Вы же исповедница! Не допустите!

− Так вы знакомы? - говорил Колин не отвлекаясь. − Забавно. А я вот уверен, эсм не знает тебя. Вы знакомы?

Арлем замотала головой и что-то мыкнула.

− Я так и думал. Вопрос...., − Колин ввел новую иглу. - Вопрос... откуда тебе известно кто такая эсм? Или лучше спросить почему? Или для чего? Что скажешь, Сеньи? Только не ври, что работа обязывает все знать. Все знать никто не в состоянии.

− Эсм! - опять позвал сыскарь, проигнорировав унгрийца.