Андрей Никонов - На другом берегу осени (БР √2)

- А девочка-то согласна? – подмигнул Уфимцев.

- Ты, Игорь, смотри, дошутишься, - Аркадий Борисович хитро улыбнулся, - уведет у твоего брата зятька потенциального, она девка прыткая. А такой зять на вес золота. Эх, дочку, что ли, заделать? А то все парни да парни, никаких шансов нет.

Мужчины рассмеялись.

Будущий зять припарковался на стоянке клиники. Эскалад – не мотоцикл, места намного больше занимает, а парковка под него не подстраивается. Пришлось слегка прижать только что заехавший Хайлендер. Оттуда вылез недовольный мужчина в модном пальто, посмотрел, все ли в порядке.

- Ты осторожней, - бросил он Артуру. – Не расплатишься потом.

- Конечно, Максим Альбертович, - вежливо кивнул Артур, ставя машину на охрану. Бесполезное действие, но тут так принято.

Парень ушел, а Максим Альбертович смотрел ему вслед. Потом хлопнул себя по лбу – ну конечно, это тот самый медбрат, о котором они с Мариной договаривались. Для избитого слишком хорошо выглядит, хоть и времени достаточно прошло, но все равно – вид слишком цветущий и довольный, вон, и колеса новые где-то взял, явно деньги у парня водятся.

Максим вздохнул. Его бизнес цвел и пах, толпы народу сидели у кабинетов, отдаваясь в руки гомеопатов, хиропрактиков и прочих целителей, конкуренты в родной больнице ему совсем не нужны. Хотя вот уже почти месяц тут парень, а клиентуру вроде не уводит, в какой-то фитнес понтовый устроился, там бабло косит. Может и ну его? Надо с Соломонычем поговорить, тот посоветует, что делать, в свете последних событий Вера Яновна может и не у дел оказаться. С Павлом Громовым договариваться – дохлое дело, не от мира сего человек, слишком честный, а вот внучка Иосифа – в самый раз, та своего не упустит, молодая еще, но это дело наживное, вкус денег почувствует, от деда пиздюлей, если что не так, получит – и будет их дальше вести. О том, чтобы самому, Максим даже не думал – против кодлы этой идти себе дороже. Лейбмахер, что бы там про него не говорили, всех переживет, в министерстве с первыми лицами завязан, для него частную клинику прикрыть – один звонок сделать..

Только вот удача сегодня была явно на стороне Максима Альбертовича – не успел он до кабинета Иосифа Соломоновича добраться, как птичка в клювике принесла новость из кадров. Павел Громов подал заявление об увольнении. И в отпуск сразу ушел.

Павел перед обедом занес заявление в отдел кадров – Лейбмахер им уже позвонил – распорядился, чтобы быстро оформили. Все вопросы они решили еще утром.

- Ты уверен? – Иосиф Соломонович был явно расстроен. Как бы он не относился к матери Громова и к его связи со своей внучкой, сам Паша был ему симпатичен.

- Да, дядя Йося, - Павел посмотрел в окно. – Предлагают работу в клинике, и параллельно - лечение. Я знаю, что Аарон Иванович – лучший нейрофизиолог, но вы же сами видели, да и он обследовал недавно - оперировать бесполезно. Шансы маленькие, а рисковать я не буду, неохота потом овощем лежать. Хочу попробовать консервативные методы, обещают, что результаты будут через месяц-два.

- Шарлатанством попахивает.

Павел невесело усмехнулся.

- Вы же понимаете, моя ситуация – это когда люди за что угодно хватаются. Тем более что денег с меня не требуют, это друзья отца устроили, наоборот – будут платить за работу, экзамен я сдал семь лет назад, только резидентура осталась, но этот вопрос утрясут – зачтут трудовой стаж здесь. С английским проблем нет, виза у меня есть, в прошлом году летал на конгресс. Так что куплю билеты, и недели через две должен лететь.

- А увольняться-то зачем? Давай тебе больничный оформим, сколько там – месяц, два?

- Полтора года. Три курса по два месяца, между ними нужны периодические обследования. Лечиться можно без отрыва от работы, так что попробую себя в США.

- Ладно, - Лейбмахер хлопнул ладонью по столу. – Договорились. Но ты, Пашка, если надумаешь возвращаться, и я еще жив буду – ко мне сразу. Хотя руки у тебя – золото, из Штатов тебя просто так не выпустят.

- Да мне сейчас не об этом думается, - Павел замялся. – С внучкой вашей нехорошо вышло. Но если что случится – лучше мне одному.

Лейбмахер помолчал, постукивая карандашом по столу.

- Не бери в голову, - наконец сказал он. – Не маленькая уже. Если чувства есть – дождется. А если это так, блажь была, то и к лучшему. Всегда помни, что мы – друзья. Что бы не случилось, всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

Когда Павел вышел из кабинета, главврач покачал головой. Что-то темнит этот Громов, врать он не умеет, сразу видно, что никакого места ему никто не предлагает. Значит, просто уехать хочет. Ну а он что, разве может парню отказать, да еще в такой ситуации, держать насильно – хуже нет.