Илья Александров - Дети Революции [СИ]

Шелест веток и близкие завывания оторвали мужчину от заполнивших голову мыслей и оповестили его о том, что первый беовульф был только разведчиком для основной стаи. Фавн улыбнулся.

Когда Блейк вышла на поляну, земля под деревьями была исполосована взмахами меча и разрыта когтями, а несколько деревьев были срезаны широкими выпадами. Адам сидел на куске скалы, а его клинок в ножнах стоял на земле, прислонённый к камню.

— Блейк, — Адам печально улыбнулся. Девушка недоумённо нахмурилась. Адам редко печалился. Она привыкла видеть его в гневе, в состоянии мрачной, упёртой решимости, в победном торжестве, но никак не в печали.

Он поднялся и, подхватив с земли набитый чем-то рюкзак, подошёл к ней, передавая свою ношу.

— Тебе пригодится, — сказал Адам, ожидая, пока она примет рюкзак.

Блейк недоумённо нахмурилась, заглядывая внутрь: пищевые рационы, патроны, несколько стопок льен, перехваченных резинкой. Несколько консервных банок.

— Сёмга, — пояснил Адам. — Бруно расщедрился из запасов.

Блейк продолжала настороженно смотреть на него, не понимая, чем можно объяснить такое поведение напарника.

Адам вздохнул, проведя рукой по лицу.

— Блейк. Послушай. Я знаю, что ты хочешь бросить Клык.

Её дыхание перехватило. Она отскочила от Адама одним длинным прыжком, ухватившись за рукоять клинка и судорожно осматриваясь по сторонам, в поисках засады. На первый взгляд Адам был один, без оружия — пока что без оружия. Он был быстр, быстрее её и ему ничего не стоило преодолеть несколько метров и схватить клинок. И уж тогда, её судьба была предрешена — Адам превосходил её во всём.

Вот только почему он стоит на месте, выставив вперёд руки, а на его лице написано нешуточное опасение и печаль?

— Блейк! Послушай меня, ради всех богов, Блейк! Я не причиню тебе вред! Я не стану тебе препятствовать! Пожалуйста, просто послушай!

Девушка остановилась, внимательно следя за Адамом. Части её хотелось доверять ему безоговорочно, хотелось выслушать его, хотелось, чтобы всё было как раньше, когда он был её героем, её защитником, тем, кто вечно стоял между ней и угрозами внешнего мира.

Но тот Адам исчез, заменённый новым — лидером вейльского Отделения Белого Клыка. Майором Таурусом. Жёстким, в чём-то даже жестоким лидером, не принимающим во внимание такие слова как милосердие.

Но почему же она осталась стоять, вместо того чтобы сбежать, спасая свою жизнь от возмездия?

Адам вздохнул, нервно проведя рукой по рогам.

— Послушай, Блейк. Я знаю, что ты начала разочаровываться в нашей борьбе, в наших идеях и методах. Ты считаешь, что мы погрязли в насилии, в войне, что мы перестали быть защитниками фавнов, превратившись в охотников на людей… — он грустно покачал головой и вздохнул: — в чём-то ты можешь быть и права. Пойми, Блейк, я не чудовище. Я… Я просто не знаю, что делать дальше. Я думал, что нас не уважают, что не принимают всерьёз лишь из-за того, что мы лишь протестуем и возмущаемся, вместо того, чтобы отстаивать свои права с оружием в руках. Что те, кто сидят у власти, начнут воспринимать нас как угрозу, если мы поставим их в наши условия. Заставим их понять, что за каждого фавна, задохнувшегося от праховой пыли, забитого насмерть толпой пьяных расистов, умершего из за того, что его отказались обслуживать в больнице… За каждого фавна мы можем забрать жизнь человека, солдата, что поддерживает их лживый порядок, надсмотрщика, стоящего над согнутыми спинами наших братьев! Я думал, что уж это заставит их одуматься, заставит зашевелиться, изменить что-то! Лихорадка Венкена — лекарство изобретено уже тридцать лет назад, но они всё ещё не дают нам права голоса без анализа крови! Налоги на владение бизнесом, торговые санкции и притеснения работников! Но нет же! Им так же плевать на своих людей, как и на нас! Что я должен сделать, чтобы они одумались?! Что я должен сделать, чтобы они прекратили жрать и гадить в своих хрустальных дворцах, под защитой армий и охотников? Что? Залить Ремнант кровью?

Адам ненадолго прервался, взмахнув рукой и вспоминая приём в особняке Шни. Город Вейл, одна из колыбелей цивилизации, пылала в огне, а они лишь жрали и гадили. Жрали и гадили, словно небожители, словно под богатыми костюмами и килограммами косметики и украшений, они не были теми же людьми, слабыми и беззащитными. Или даже хуже.

— Да даже если я и сделаю это, они лишь будут продолжать до тех пор, пока кровь не начнёт переливаться через их пороги. Но они ведь просто построят особняк повыше, кормя публику ложью о том, что их жадность, распущенность и жестокость есть наша вина, — Адам перевёл дыхание. — Блейк, я не буду тебя удерживать. Меня могут назвать предателем — но тебя я не предам. Плохой из меня вышел учитель — всё это время я держал тебя в своей тени, всё это время я воспринимал твою помощь и поддержку как должное. Всё это время я тащил тебя за собой, не спрашивая. Каждый из нас стремится к свободе, и я всё это время отбирал твою. Прости меня за это, Блейк.