Оксана Алексеева - Наследник черного престола [СИ]

— Привет, Петюнь, как жизнь?

— Работаю, — приятель зевнул. — Ты чего в такое время звонишь?

— Да так. Уволили меня. Вот, переживаю сижу.

— А мы со Славиком ставки делали, когда тебя вышвырнут. Опять он победил, гаденыш удачливый… Ладно, звонишь-то чего? Денег занять? Ни за что. Тебе занимать — себя не уважать.

— Да не нужны мне твои деньги! — праведно восхитился Николай рациональности друга. — Кстати, а в твоей фирме вакансий нет?

— Может, и есть, — поразмыслив, ответил Петюня. — Но я здесь на хорошем счету. Настолько хорошем, что некоторыми знакомствами кичиться не стану. Ты дружбу с работой не мешай.

— Ничего себе, и ты в меня не веришь? — Коля изобразил потрясение, хотя другого ответа и не ждал. — Никто в меня не верит!

— Я в тебя верю, — отозвалась Трина от окна.

Петюня услышал и хмыкнул:

— А это кто там? Уволили — и ты сразу побежал стресс снимать? Уважаю!

— Да нет. Это соседка забежала… яйца попросить.

— Ну, тогда не буду отвлекать. Выдай соседке яйца. А субботний вечер не занимай — мне тут про заведение напели, там лохи в покер кидаются. Любители, ставки крохотные, но мы будем не мы, если пройдем мимо беспризорных лохов.

— Хоть одна отличная новость за сегодня! — обрадовался Николай. — Скинь адрес.

— Ну да, щас. Вместе пойдем. А то знаю я тебя, безработного, сейчас один рванешь, мне ни одного теплого лоха не останется. До субботы, дружище!

— До субботы.

Николай поймал себя на блуждающей улыбке. В картах ему обычно очень везло, а когда за столом одни любители — везение росло в геометрической прогрессии. И не беда, что ставки невелики: азартные новички очень легко ведутся на провокации и забывают о том, сколько могут позволить себе проиграть. Главное в такого вида деятельности — вовремя свалить, пока лохи не начали чувствовать себя лохами.

Он нехотя глянул на девицу, развернувшуюся профилем. Надо же, придумала назначить порядочного человека императором зла! И мама у Николая была очень хорошим человеком, она только грустила часто, но была слишком мягкосердечной и всепрощающей. А об отце Коли вспоминала всегда вскользь и лишь в контексте «не сказалась бы наследственность». Не сказалась, напрасно мама переживала, все идет прекрасно, положительным героем вырос Николай — вон, даже не поддался тщеславию, когда ему плюшек в виде гор скелетов наобещали! Больше он о папаше ничего не знал, а Трине верить пока готов не был, потому и не спрашивал. Лучше уж считать отца ублюдком, бросившим женщину с ребенком, чем ублюдком вселенского масштаба, повергающим в ужас целые миры.

Николай оставил в стороне затею добыть шмотки халявным способом и направился к шкафу. В ворохе одежды кое-как отыскал древний спортивный костюм, порадовался, что редко наводит порядок и только потому его не выкинул. Подошел к шорсир и великодушно произнес:

— Держи, от сердца отрываю. Дуй в душ и переоденься. Даже в моих трениках ты будешь выглядеть не так вопиюще, как в своем… как это называется?

Трина проследила за направлением его взгляда и снова подняла голову.

— Мой наряд называется наряд, Киан. Униформа.

— А, точно, униформа, а не какой-нибудь там сюртук с колготами или пшырнывальсе, что в переводе с вашего языка должно означать «упади замертво всяк, кто узрел». Униформа же!

— Именно так, Киан. Она способна защитить от арбалетного болта и магического огня, выполнена из кожи редких рептилий туинарре, что обитают…

Коля перебил:

— Ну, теперь все в порядке. Короче, снимай туинаррскую униформу и айда в ванную. Сделаем из тебя подобие человека, а не рептилии. Стоп, стоп, не здесь раздевайся! Совсем стыда нет?

Она только успела отстегнуть от пояса кожух с ножом и глянула на него:

— Перед вами? Нет, конечно.

Николая запоздало догнала мысль, которая до сих пор крутилась где-то на подкорке сознания:

— Постой-ка. А если я прикажу раздеться, лечь на вон ту кровать и ублажать меня до послезавтрашнего утра?

— Я исполню приказ своего хозяина.

— Прико-ольно. То есть у меня появилась карманная наложница? — Николай вынырнул из странной фантазии и подскочил на месте. — Погоди. То есть ты и с моим отцом?… Фу-у! Неприкольно!

Ее глаза слегка сузились.

— О чем ты говоришь, Киан? Разумеется, я ни разу не была женщиной лорда Тария, иначе не стояла бы здесь.

— Поясни, — совсем растерялся Коля.

— Шорсир выполнит любое желание своего лорда. Даже позволит стать ее мужчиной. После удалится и перережет себе горло. Ведь это показатель — если черный лорд думает, что шорсир годна быть лишь утехой, наподобие тысяч его женщин, то это плохая шорсир. Не лучшая из лучших, а лишь тело с промежностью, ничем не отличающееся от остальных для своего лорда.